Хроника пропавшего бомбардировщика (СБ-2М-103У из 80 БАП)

[Obormot]

Левый - красный - бортовой огонь АНО с законцовки крыла. Лампочка в нем уцелела, ни точка накаливания - тоже.

 

[Obormot]

Самолет клеймили гораздо чаще, чем лошадей.

 

[Obormot]

Белый, хвостовой огонь АНО. Тоже нулевый и целенький. А человеки - в хламъ...

 

[Obormot]

Мотор М103у, сделанный в Рыбинске. Левый двигун, как и положено "левому" был без бирки. Сорвало или вообще, так как-нибудь, без нумера обошлись?.. Был еще странный потек понизу, словно накипевший. Но с этим так и не разобрались. Дело, все-таки, как мы поняли, было не в тяге.

 

[Obormot]

Агрегатики чуть-чуть запылились. А так - ничего...

 

[Obormot]

Самолетная радиостанция.

 

[Obormot]

Время торопило. Разведка была благополучно закончена. Мы двинулись в обратный путь. На пятки нам наступала зима. Едва тронулись по просеке, вслед прошли тихой и печальной парой два белых лебедя...

 

[Obormot]

Наша пляжная надувнушка от мороза лопнула и дело с переправой едва не завершилось стремным купанием нашего товарища в ледяной воде стремительной реки. У наших полупроводников нашелся в кустах рояль - камеры с досками, на которых они обычно переправлялись. Переплыли благополучно, не утопнув и не утопив. В тот день зазимок студил болота, стекленя наши сырые волосы до хруста. Но мы довольные и гордые шли к цивилизации, таща на себе гнутые ШКАСы.

 

[Obormot]

Впереди у нас была зима и весна, чтобы крепко подумать, где и как искать экипаж самолета. В избушке фуфологи передали нам летный планшет втугую набитый бумагами. Мужички нашли его раньше и решили посушить у печки сырую массу, которая в результате просто спеклась, ссохлась воедино. Я с трудом сдержался от ругани, лишь посетовав, что такого делать ни в коем случае не стоило. Документы можно было считать утраченными... Я еще не знал, что в моих руках оказался заветный ключик к тайне без вести павшего с небес бомбардировщика, ключ к именам четырех авиаторов.
Прошло больше полугода, прежде чем рюкзаки вновь прыгнули нам на спину...
Продолжение БУДЕТ!!!

 

[Obormot]

Стихи эти, положенные на гитарный ритм, родились на возвратном пути из разведки.


По рукам барабанит штурвал.
Высота утекает сквозь пальчики.
Перелет. Переплет. И финал,
Краснозвездные летчики-мальчики.

Дикий край расплескался тайгой.
Ощетинились сосенки-елочки...
Собирайся на вечный покой
В синем кителе, шитом с иголочки...

Ни живых, ни больных, ни калек.
Ни единого шанса из тысячи:
Самолетом распаханный снег
Запорошит крылатых парнишечек.

Прокукует кукушка ку-ку,
Расписав долголетия прелести.
Не дождутся ребята в полку
Экипажа пропавшего без вести.

Вдовий сахар - трава-мурава...
И, в другую любовь перекрещена,
Не скорбя, поседеет она,
Ожиданьем убитая женщина.

Звезды гаснут на сером крыле,
Потонувшем во мхах и брусничнике,
Где медведи дерутся во мгле
И столетья лежат, как кирпичики.

Но однажды обломки найдут
И окончится век одиночества.
Отпоет похоронный салют
По фамилии, имени, отчеству.

Алексей Сухановский, 1998 г.

 

[Obormot]

Доныне была все это лирика. Теперь наступило время физики.
Вернувшись из разведрейда к обломкам СБ, долгими зимними вечерами мы стали размышлять, что к чему. Разложили у меня дома на домотканом половичке останки стрелкача и тщательно осмотрели все повреждения. Скелет на полу смотрелся в домашней обстановке довольно дико, но обследование не заняло много времени и подтвердило, что катастрофа стала фатальной для всего экипажа - выжить невозможно. Мы и не предполагали, что несколько ошибались в своих первоначальных выводах, забыв о ситуации,когда "живые позавидуют мертвым"...
К теме СБ вдруг проявили интерес и "сухопутные" мои коллеги. Это с одной стороны придало сил и вывело к успеху, а с другой стороны - к безутешному выводу: копай сам и со своей командой, чтобы потом не жалеть ни о чем...
Итак, по итогам разведки мы имели точное местопадение бомбардировщика СБ2, останки одного из членов экипажа, засушенный планшет с документами, записями и книгами, подробную фото- и видеосъемку места катастрофы.
Планшет был замочен в таз воды на трое суток. По их прошествии стало понятно - бумаги выжили...

 

[Obormot]

При острожном разборе размякшей и размокшей до постраничного состояния бумажной кипы стало понятно - перед нами лежал планшет авиационного техника звена.
Убрал корки распавшегося на кожаные ремки планшета. Стал понемногу разделять бумажную бурую массу, отмытую от комьев перегноя, на некие части. В руках оказались две книги - хрестоматия по русскому языку (младшие командиры перед ВОВ сдавали так называемый командирский минимум, в число которого входил и ряд литературный произведений: да-да, и "Муму" тоже, просьба не ржать!) и еще какая-то художественная общеразвивающая книга, не относящаяся к теме авиации. Кроме того, в планшете нашелся блокнот для записей, в котором фамилии летчиков и техников экскадрильи соседствовали с техническими записями по самолету СБ и по авиатехнике вообще. Но главное - обнаружился номер полка - 80 бомбардировочный авиаполк, базировавшийся на аэродромах Кегостров и Ягодник у Архангельска. Этот разброс аэродромов неудивителен: в пределах Архангельского аэроузла к 1941 году находилось шесть полноценных аэродромов с грунтовыми и деревянными взлетно-посадочными полосами... Кроме этих бумаг были еще какие-то записки на отдельных листках, не дававшие никакой привязки.
Бумагу, хрупкую даже в размокшем виде и прослоенную корнями, приходилось осторожными движениями расслаивать прямо в воде. Иначе было ничего не сделать. Временами меня брало отчаяние. Я оставлял эту бумажную хирургию и возвращался лишь, когда успокаивался. Дело помалу начинало двигаться дальше до очередного приступа бессилия. Сгнившая и перепревшая бумага ломалась на жалкие кусочки, безвозвратно губя информацию, заключенную в карандашные росчерки...
На снимке, не относящемся к описываемому периоду, видно, что собой представляла шарада из планшета авиатехника звена СБ.

 

[Obormot]

Моя команда терпеливо ожидала конца этой бумажной возни. Иногда мы собирались, разрисовывая схему падения бомбера в попытках найти вектор силы, выбросившей экипаж из самолета. По аварийным делам в ЦАМО мы знали, что летчика при ударе самолета оземь в густом лесу иногда вышвыривало вместе с креслом на 150 метров. А такой расклад нас приводил в состояние глубокой и напрасной задумчивости. Моя идея разграфить район падения бечевой на квадраты и чесать тайгу сплошняком вызывала здоровый скепсис... Тем не менее мы жили надеждой отыскать летунов. Торопили дни и погоняли месяцы...

 

[Obormot]

Самолет являлся нам во снах. Фамилии экипажа вдруг всплывали в этих сновидениях и мы пытались увидеть в них некое здравое зерно. Словом, бредили бомбером по полной программе...

 

[Obormot]

Однажды при разборе хрупкого блокнота для записей меж страниц я нашел голубой конверт. Девочка Саша с Орловщины в сентябре 1939 года писала своему дяде Сергею Ивановичу Кирющенкову в кисловодский санаторий. Теперь у нас появилась четкая точка опоры в поиске фамилий членов экипажа. Маленькая ариадна по имени Саша из шестидесятилетней дали бросила нам свой волшебный путеводный клубок. И мы пошли по ниточке, оттолкнувшись от четкого понимания - искать в архиве следы техника лейтенанта 2 ранга, техника звена 80 БАП (который в Зимней войне станет орденоносным). Поскольку асом архивной работы в том время в Архангельске был Игорь Ивлев, то он со своей командой вплотную занялся этим непростым и хлопотным делом. Мы же стали планировать большой рейд к СБ на начало осени, когда дождей еще нет, осень - золотая, а гнус - пропал. Но расклад вышел иным... И парашютики с СБ (такой как на снимке) достались не всем.

 

[Obormot]

Работа в ЦАМО была проделана огромная. Выяснилось, что никаких документов по пропавшему экипажу в фонде 80бап нет. Следы бедолаг совершенно случайно обнаружились в историческом формуляре полка, в документе, отношения к учету потерь никакого отношения не имеющего. Это такая полковая легенда, в которой зафиксирован боевой путь подразделения. И только. Но кто-то карандашом на полях пометил: "17.12.1939 пропал без вести (погиб) экипаж Каралкина. Командир старший лентанант командир звена Георгий Васильевич Каралкин, штурман звена старший лейтенант Александр Николаевич Сафонов, стрелок-радист младший комвзвод Ян Григорьевич Комаричев, техник звена старший лейтенант Сергей Иванович Кирющенков". Дату гибели последнего по алфавитной картотеке уже знали - именно 17.12.1939. Все сошлось. Оставалось только найти тела остальных членов экипажа и родственников всех четырех сталинских соколов... Из документов мы поняли, что шла война, спешка и торопежка были страшные, на мелочи сильно не обращали внимания, учет пропавших велся отвратительно, все подчинялось срокам и человеческая жизнь стоила не дороже стреляной гильзы...

На снимке видно, по какому туннелю на тот свет пошли Комаричев и Кирющенков...

 

[Obormot]

С родственниками Кирющенкова все было просто и легко. Я не стал писать долгие запросы на Орловщину в Навлю (адрес зщначился в письме племянницы Саши) и просто позвонил в Навлинский райвоенкомат. Начальник РВК оказался парнем боевым, майором-афганцем, который спустя ВСЕГО ЧАС привез к себе в кабинет родственников Кирющенкова и я имел честь с ними объясниться по поводу судьбы их дражайшего Сергея Ивановича... Все, что они знали о нем: пропал без вести в Финскую кампанию. И вот он вернулся на родную землю запоздалой вестью, именем из голубого конверта, найденного в куче гнилой бумаги среди обломков самолета в нехоженной тайге..

 

[Obormot]

Наши предвкушения пройтись золотой осенью по рдяной от листвы и солнца тайге не сбылись. Наши архангельские и северодвинские товарищи по поиску решили не тянуть время, а отправиться раскапывать самолет по лету. Конечно, узнать это было малоприятно. Ну не предъявлять же авторские права на кучу битого дюраля?! Моя команда к такому обороту не была готова - люди были заняты по основной работе, но беспардонное решение восприняли стоически: пусть повезет, ИЩУЩИЙ ДА ОБРЯЩЕТ! Мне же оставалось поступить самым адекватным способом: не можешь предотвратить - возглавь.
И вот жарким июльским днем, когда температура зашкаливала далеко за плюс 30 градусов, мы прибыли к исходной точке пути на заветном километре Онежского тракта. И пошлепали вместе с нашими полупроводниковыми фуфологами к обломкам, глотая жирных комаров. Только вместе с паранормальщиками в этот раз увязалась еще и ясновидящая. Мне было совсем не до смеха... Сами-то скажите - чего тут смешного: свора одержимых пополам с сумасшедшими пошли за костями в тайгу... Оссподи! Но все приколы были еще впереди.

 

[Obormot]

Дурак я был кругом. А кроме того, нагрузил свой рюкзак так, что дойти до места попросту и не мечтал. Тупо переставлял ноги, стараясь не упасть на осклизлых деревягах. Духу хватало на двадцать минут ходу, потом с западенной глоткой валился "ермаком" на ближайший пень и отдыхивался, не вылезая из лямок. Комары зудели тучами! Дело шло к полуночи, но белые ночи - это незоходящее солнце. Температура все так же держалась на уровне плюс 30 градусов. Пот, стекая с морды, хлюпал в болотных сапогах... В рейд шел по-мясноборски - все мое ношу с собой, без скидки на расстояния и условия. Вот и огреб охапкой. Сейчас вспомню, что тащил с собой буханки хлеба, а не сухари, так не поленюсь покрутить пальцем у виска. (В первый поход на Фронтъ под Мостки моя команда тоже совершенно искренне тащила, треща спинами, разный хабар, в том числе и посуду из нержавейки бронебойной толщины).
К 2 часам ночи мы достигли избы братьев-охотников. Река Сюзьма снова сумела поразить нас: она была похожа на лесной ручей среднего разлива. Вброд перешли ее с радостью, чуя живую прохладу веселой воды. Побросав рюкзачи, немедленно искупались и завалились спать на открытом воздухе - и на хрена я снова волок палатку?
Наутро, спустя три часа ходу, мы снова были у обломков СБ. Все лежало так же, как осенью, лишь тайга звенела, окутавшись в солнце и зеленя...

 

[Obormot]

На месте хвост бомбера. На месте искореженный центроплан. Винты точат там, куда их воткнула инерция катастрофы. Даже угли осеннего костра и те лешаками не растащены на зубной порошок...