Хроника пропавшего бомбардировщика (СБ-2М-103У из 80 БАП)

[Obormot]

Место в чистом солнечном освещении смотрелось как-то по-иному. Вот разлом фюзеляжа, где наши Комаричева.Но где сам Кирющенков, бросивший нам зов из вечности? Где Каралкин и Сафонов? Лес молчал, отделываясь кукушечьим покликом и птичьими посвистами...

 

[Obormot]

Мешки, взятые впрок не обманулись в своих вместительных надеждах.

 

[Obormot]

"Сто третий" движок лежал там, где хряпнулся в декабре 1939 года.

 

[Obormot]

Винт тулился неподалеку, отлетев нахрен вместе с редуктором...

 

[Obormot]

Вскоре наиболее вкусная по вещам часть справа по ходу падения машины была тщательно взрыта. Но следов экипажа не обнаружено. Я с минаком кружил впереди самолетного хлама, понимая, что ребята лежат, скорее всего, где-то далее по ходу крушения машины. Их должно было выкинуть из бомбера, как камни из пращи.

 

[Obormot]

Я, пардон, вас поправлю..Навля-это Брянская область.Впрочем в 1939 была наверное Орловской.

Совершенно верно! Навля - теперь Брянщина, а до войны - Орловщина. Вот с Орловщины-то и оказался родом Ян Комаричев, стрелкач бомбера. Так что в погибшем экипаже служили два земляка. Спасибо за поправку - зарапортовался...
На снимке: перед обломками шарить шуршалом было бессмысленно - металл глушил всякую надежду и выдвигал в атаку саперные лопатки со скобами в качестве копательного инструмента.

 

[Obormot]

Наша ясновидящая сделала попытку паранормальными методами обнаружить останки людей. Ее пассы снимали на видеокамеру наши полупроводниковые фуфологи. Взрослая женщина с заклинаниями и подвываниями каталась по траве, разводила руками, наводила тень на плетень и вообще вытворяла черт-те что на страшном месте гибели четырех людей. Фраза типа "дух леса, скажи мне, где они?" была одна из самых переносимых... Все остальное было чистой воды аферой, низменным шарлатанством и самолюбованием, крепко привинченным к удобному поводу для саморекламы. Эта дама пропиарилась так, как политикам не снилось - натурально, на мертвечине... И вот устроив этот гадкий спектакль, тетя показала рукой в неком направлении: "ОНИ - ТАМ!" После чего засобиралась с оператором в обратную дорогу. Мол, копайте, я все вам указала... А указала она в вовсе нелепое место. Там ничего не было и по механике разброса обломков и быть не могло - ни одной заклепки с самолета туда не закинуло...
Дело шло к сумеркам, на дворе стоял второй час ночи, когда все нормальные люди спят. Народ следопытский., отужинав, прикорнул в подобии сруба сложенного из сушняка-валежника, перекрытого полотнищем. Я же кружил и кружил на "острие" выброса обломков, монотонно ковыряя один кусочек за другим - дюральки, железки, патроны, тросики, плекс... Ничего похожего на останки людей или вещей, приближенных к телу авиатора.
Час, другой, третий... Монотонное занятие с потными наушниками на ушах, набрякших от постоянного звона. Народ похрапывает в белой ночи. Спать я не пошел принципиально: ЗАКУСИЛО НАПРОЧЬ. Бывает, ребята, такое остервенение... Звон, щуп - металл, не то... Звон, щуп - металл - ерунда... Звон, щуп - металл - фигня... И так часами. И вдруг - кусок кожаного реглана, из которого я в целости и сохранности вынимаю бомбардировочный прицел!

 

[Obormot]

Реглан, отяжелевший от сырости, сохранился очень неплохо - только нитки сгнили. В него практичный штурман Сафонов и завернул дорогой прибор ПБП на время перелета на войну. Эта вещь лежала в кабине рядом со штурманом, а, значит, и он сам должен быть где-то рядом! Я продолжил свое монотонно-рутинное кружение между елей, прочесывая лес метр за метром. Сумеречного света белой ночи хватало, чтобы видеть поле деятельности.

 

[Obormot]

Потом на страшный звон минака поднял бронеспинку кресла пилота! Без сомнения, я был близок к разгадке! Надо ли говорить, что творилось на душе после стольких месяцев раздумий, поисков, сомнений, испытаний, находок и разочарований. Я чувствовал себя идущим по языческому лабиринту, но верный путик в нем угадывал не я, а лесная сила, ведущая меня между неведением и обретением истины. В эти минуты я отчетливо понимал, что сам не решаю ничего - делаю то, что должен был сделать, придя в эту тайгу.

 

[Obormot]

Времени я не замечал. Наворочал разрытых мхов, как медведь в сытном муравейнике. Полпятого утра под щупом в очередной раз хорошенько скрежетнуло. Запустил руки в мох, раздвигая еловые корни и... вытащил кусок тряпки, потом горсть переломанных костей, деталь парашютной рамы... Это был пилот! Бронеспинка вынесла его из ломающегося самолета, протаранив приборку, штурвал, остекление и прочий металл. Человека изуродовало так, что в теле не осталось ни единой целой кости, а все осколки были не длиннее спичечного коробка да и то расплющены силой удара. От него лопнули даже парашютные лямки. От летчика не осталось фактически ничего, кроме кровавой мешанины...
Полчаса спустя нащупав и штурмана в двух метрах от пилотяги, понял, что его тоже размесило в хлам. Речь не шла о скелете - это был набор ломаных косточек. И Каралкин, и Сафонов лежали в 8-10 метрах от самолета, выбитые из него при ударе бомбера о деревья.
Я крикнул ребятам в ночь "НАШЕЛ!!!", сел на валежину и заплакал. Прорвало...

 

[Obormot]

Народ проснулся, подтянулся, подивился и уговорил меня больше пока не копать до полного света. Дело, собственно говоря, было сделано: пилот и штурман найдены, а техник - где-то тут, возле обломков. Залез в сруб-шалаш и намертво уснул. А когда бодрость телесная разлепила мои веки, коп был в полном разгаре и кое-каких замечательных вещей мне не досталось. Где они сейчас - у меня не спрашивайте, не знаю. Отношения к ним не имею.

 

[Obormot]

Откопав то, что осталось от пилота и штурмана, сосредоточились на площади возле обломков и на них самих. Только там мог покоиться техник звена Кирющенков.

 

[Obormot]

Вскоре окрестности СБ были тщательно перепаханы: мох свернут ковром и унесен в сторону, а земелька археологически взрыта, хоть картохи сажай! Перевернули двигатели, передвинули крупные части самолета, растащили дюралевые завалы... Ничего. Где ж ты, Сергей Иванович! Собирайся на вечный покой, хорош в прятки играть...

Посреди дела с неба посыпался грибной дождичек, пару раз сердито громыхнуло, но народ было уже не унять. РЫЛИ!!!

 

[Obormot]

Как часто и бывает, пропавший человече отозвался на наши мысленные заклинания. Обычно в таких трудных случаях безотказно действует "предложение": мол, давай уж, выходи к людям, хорош тут валяться, дома тебя заждались, а то так и останешься лесной грязью...
Сергей Кирющенков нашелся вот на этом месте, сбоку, справа от фюзеляжа. Когда сняли с останков мох и слой прелых листьев, поняли, что техник звена после катастрофы остался жив...

 

[Obormot]

Возле останков Кирющенкова нашли две вскрытые ножом банки мясных консервов, два вскрытых и размотанных бинта из индивидуальных пакетов. Человек остался жив после падения бомбера в лес. Удар, возможно, смягчило то, что Кирющенков, сидевший в хвосте СБ, куда обычно сажали "пассажиров", телом влетел в тулово стрелка-радиста. Во всяком случае, у техника была "лишь" сломана ключица и нога. Это не те ранения, от которых погибают мгновенно... Какое-то время Сергей ползал среди обломков самолета, залитых топливом и маслом, разыскал НАЗ, бинтовался, ел, ждал помощи... Погода была по зимним меркам терпимой, вечерний снежок мягко укрывал место катастрофы...
Когда умер Кирющенков, осталось неизвестным. Мы нашли его останки в тряпках куртки-технички на "молниях" лежащим навзничь, раскинувшим руки крестом. На руке Сергея были серебряные часы... Есть поверье, что они останавливаются в минуту кончины их хозяина. Никто не расскажет об этих последних минутах обреченного человека, лежащего раненым в диком лесу безо всякой надежды на помощь...

 

[Obormot]

Вот, собственно, и все.
Родственников не удалось найти только у штурмана Сафонова, уроженца ярославского Углича. И мы до сих пор не знаем, как выглядел он, погибший в бомбере первым.
Экипаж бомбардировщика был похоронен в июне 2000 года на Вологодском кладбище в Архангельске.

 

[Obormot]

Поначалу над братской могилой авиаторов стоял деревянный крест, но через год поставили каменный памятник с лопастью.

 

[Obormot]

Рядом с могилой экипажа СБ - кладбище Антанты и афгано-чеченский мемориал. Местор людное и памятное. В Архангельске оно так и называется - Площадь Памяти.
17 декабря наша команда по традиции собирается здесь, "у летчиков". Приносим цветы, отдаем почести парням, выпиваем по коробке сока. Раньше клали к памятнику краюху хлеба и ставили стопарик с наркомовскими (которых экипаж СБ так и не успел узнать), подсыпали "беломорин", но теперь - только шоколад. Авиация все-таки, не какая-то там портяночная пехтура... Этот день для нас особый - соединяет общностью памяти о дорогах, испытаниях, напрягах, памятью о незабываемом.
В этом году исполнилось 70 лет со дня гибели "наших летчиков"...

 

[Obormot]

Хотелось бы на этом поставить торжественное и многозначительное отточие. Но с успокоением праха экипажа оставался открытым вопрос с обломками самолета. Их сохранность звала к новым, уже музейно-экспонатным дерзаниям. Что-то успели вытащить в Северодвинск в поисковый музей. Но у самого СБ оказалась злая и несправедливая доля. В 2005 году к тем местам уже начали подбираться леспромхозовские руки - пилили зверски, сплошняком, оставляя деревянные пустыни позади.
Наняв "буханку, я с товарищем поспешил вывезти уникальные звезды с крыльев и бортов бомбера. Но уже за несколько километров до самолета стало понятно, что мы непоправимо опоздали.

 

[Obormot]

В округе ревели бензопилы, рокотала техника. Дикий пейзаж вдруг переменился и стал неузнаваем. Следы тяжелой техники вели к обломкам, среди которых валялся поверженный пришельцами крест, поставленный нами в память о погибших. Лесорубы хищнически разбирали самолет на металлолом. Ладно бы это! Они, наткнувшись на СБ, даже не подумали сообщить о находке в военкомат... Похоже, им вообще думать было нечем.
Когда мастер леса увидел нас на территории базы, вздумал поучить жизни за вторжение на лесосеку. Пришлось "спустить на него такую жучку", что мужик опешил и снял шапку. Впервые за многие годы я видел перед собой натуральных ВАРВАРОВ, бездумных, пустых, говорящих по-русски, помнящих, что такое 9 Мая в нашем календаре.