Улетаю. Ты мне не звони.
В небе облака белее мела.
Пристегнуть, сказали нам, ремни.
Я команду выполнил умело.
«АН»-трудяга резво взял разбег,
От земли пытаясь оторваться.
Нас летит шестнадцать человек,
Все – мои коллеги, если вкратце.
Стали меньше люди и кусты,
Самолёт всё выше, выше, выше!
Не видны практически коты,
Сонно греющиеся на крышах.
Понимаешь, как прекрасна жизнь,
Ты опять душою чист и молод,
И полна лазурью летней высь…
Что такое?! Кислородный голод?!
Стало перехватывать в груди,
Воздухом дышу, как рыба, спёртым.
Надо разобраться. Погоди!
Дай-ка гляну, что у нас за бортом.
Двигатель под серебром крыла
Замолчал, и лопасти не крутит.
Хорошо, огня нет! Вот дела!
Да какая разница по сути?!
Разгерметизирован салон,
Верхней части нет теперь в помине.
Прыгать – разобьёшься, не резон.
В голове мелькнула мысль о сыне.
Глянул – а кабина-то пуста!
Ни пилота в ней, ни командира!
В животе заныла пустота,
В пять секунд сгорел излишек жира!
По спине щекотно поползла
Струечка предательского пота.
Что же ты, судьба, ко мне так зла?!
Вся надежда на автопилота!
Брошу, если выживу, курить,
Пиво пить, и прочие напитки,
Буду лишь цензурно говорить,
Библию читать и слушать Шнитке!
Раненою птицей, с высоты,
Слава Богу, еле-еле сели.
Парк. Асфальт. Знакомые кусты…
Хорошо, что я на карусели! ;D ;D ;D