Нашел в старых журналах у себя... Удивительный случай. Может кто там летает, видел это место? Или по карте МВЛ можно найти его (вроде УКТ104?). Может байка?
Перепечатка статьи в журнале «Крылья Родины» №12 1988г.
Гора удачи
Валентин АККУРАТОВ, заслуженный штурман СССР
Это невероятное происшествие случилось в марте 1938 года при выполнении первого трансарктического рейса по маршруту Москва – Анадырь – Москва на
АНТ-6, четырехмоторном гиганте «СССР-169». Надо было выполнить скоростной полет в зимних условиях по необлетанной трассе, связать Москву с Анадырем и доставить оттуда смену летного состава, не один год проработавшую во льдах далекой Чукотки. Задание мы приняли как награду, ибо нет ничего более захватывающего и интересного, нежели полет по неведомой трассе, полный неожиданных препятствий, на которые так щедра природа Арктики.
Авиатрассы, в современном понятии, тогда, конечно, не существовало. Не было и аэродромов. Только оледенелые моря и заснеженная бесконечная тундра, да старые географические карты в дюймовых масштабах, созданные еще по работам «Петровских птенцов» в первой половине XVIII века, на которых к югу от побережья Евразии на зеленом фоне материка пестрели огромные белые пятна с лаконичной надписью – «Не исследовано».
Так вот, уже на обратном пути из Анадыря в Москву, глубоко проанализировав свои возможности, решили от Тикси на Хатангу лететь не вдоль береговой черты, а по прямой. Это давало возможность на час сократить полет и попутно осмотреть большой неисследованный район. Такой полет не представлял трудности, но только при ясной солнечной погоде или даже при высокой нижней границе облаков. Нас, летчиков, больше всего интересовало, есть ли горы на этом «белом пятне». Их наличие при низкой облачности, плохой видимости и полете на малых высотах чрезвычайно опасно.
В числе наших пассажиров из летного состава находился старейший штурман полярной авиации В.Падалко. Он попросил разрешения быть вторым штурманом. Договорились в Тикси, что первую половину пути до центра «белого пятна» самолет поведет он, а дальше, до посадки в Хатанге, вахту приму я.
В назначенный срок Вадим разбудил меня:
- Принимай вахту! Под нами центр «белого пятна». Прогноз погоды не оправдался. Фронт подошел несколько раньше. В разрывах облачности проглядывается тундра, ровная как бильярдный стол. Путевая скорость – сто восемьдесят, ветер прямо в лоб. В Хатангу прибытие в семнадцать десять. Наша высота – 525 метров. Пытались набрать высоту, но сильное обледенение заставило снизится на свой эшелон.
Проверив все элементы движения самолета, запросил бортрадиста принять с Хатанги свежую погоду. Через пять минут пришел ответ. Он не порадовал нас и даже ошеломил, - «Штормовая. Борт «Н-169». Пурга. Видимость ноль. Ветер северо-западный, порывистый, 25-30 м\с. Температура минус пятнадцать. Давление 740 мм. Аэродром закрыт».
Не успел я сделать отметку в бортжурнале, как в шлемофоне услышал голос командира:
- Штурман, что будем предпринимать, куда уходить?
Через минуту был в пилотской. В кабине было холодно и резко пахло ректификатом. Лобовые стекла фонаря были плотно забиты непроницаемым слоем матового льда, и только через омываемые спиртом сектора было видно, как косые струи снегопада секли самолет, и, казалось, он стоял на месте, упершись в стену из белой ваты. В глазах пилотов не было растерянности. Впившись в приборную доску, они уверенно вели машину по приборам, строго держа стрелки на цифрах, рассчитанных штурманом.
- Куда пойдем, штурман? Хатанга не принимает, а вернуться в Тикси не хватит горючего.
- Надо идти в залив Кожевникова. Там хорошая погода, ровный припай. Когда мы шли на восток через устье Хатанги, я специально внимательно осмотрел это место.
- У мыса Косистого? Ты прав, я тоже обратил внимание. Да и сама коса пригодна. Я еще подумал, не создать ли на ней промежуточную посадочную площадку.
- Тогда пошли. Через час пятнадцать подойдем к заливу…
Я не успел договорить – через лобовое стекло увидел, как на нас стремительно надвигалась низкорослая лиственница…
- Земля!.. Форсаж!.. – инстинктивно крикнул я, чтобы уйти вверх от смертельной встречи с землей, неведомо как оказавшейся на высоте полета. Но было поздно. Мягкий толчок, характерное шуршание лыж. Командир сбросил газ, и машина помчалась в белом кипении пурги. Не осознав, что случилось, все всматривались в навалившуюся непроницаемую ватную стену, плотно охватившую самолет, каждое мгновение ожидая встречи с невидимым препятствием…
Тяжелая четырехмоторная машина в лыжном варианте не имела тормозов. Самолет должен был остановиться сам. Если он скользит по склону, его остановит лишь какое-то препятствие. Холодная змейка противно проскользнула по спине. Секунды словно вытягивались в бесконечность. Мы не могли определить даже скорость движения в этой мертвой белизне. Она ощущалась лишь по шуршанию лыж и подпрыгиванию машины на невидимых снежных наддувах.
Но вот скрежет лыж прекратился. Тишина. Но нам казалось, что самолет еще бежит в неизвестность, и это будет продолжаться долго, пока не произойдет непоправимое…
- Земля, штурман,- раздается голос командира. – Где сидим?! Почему?
- На высоте 525 метров, почти в центре «белого пятна», - ответил я. – То есть на линии пути и в эшелоне полета, что подтверждают все три высотомера и расчеты в бортжурнале. Но вот почему сели, думаю, ты точнее ответишь.
- Ты прав, но сейчас не время. Осмотримся, где сели, и решим, что делать в дальнейшем.
Открыли выходной люк и выпрыгнули из машины. Осмотрели шасси, хвостовую лыжу, винты. Все цело, ни единой царапины! Но что кругом? Ничего не разглядеть. Пурга сечет глаза, сбивает с ног. Поднялись в самолет и, отряхнувшись от снега, собрались в просторной штурманской рубке. Минуту-две молчали, не решаясь смотреть в глаза друг другу.
- Вот тебе и тундра! – нарушил молчание командир. – Десять минут назад в разрывах облачности ясно просматривались низменные места, и вдруг эта лиственница и машина бежит по земле…
- Я был уверен, что после моего крика, ты дашь форсаж всем моторам и мы уйдем вверх.
- Поздно было, лыжи уже скользили по насту. Да и моторы бы нас не вытащили. Смотрите, сколько льда нахватала машина. Оставалось одно – выключить моторы, дабы избежать взрыва, и надеяться на единственный шанс по теории вероятности…- Не скрывая горькой иронии, вздохнул командир. – Хороший урок преподнесло нам «белое пятно». А я-то считал, что познал все коварства Арктики. Расскажи коллегам – разве поверят? Засмеют!
- Беда обогащает опыт. Ведь такое не даст ни одна академия, и ни в одном учебнике не прочтешь, - ответил я. – Все три высотомера зафиксировали одну и ту же высоту. Значит, «белое пятно» представляет собой высокую сопку с плоской вершиной, по которой и скользнули лыжи самолета…
Перепечатка статьи в журнале «Крылья Родины» №12 1988г.
Гора удачи
Валентин АККУРАТОВ, заслуженный штурман СССР
Это невероятное происшествие случилось в марте 1938 года при выполнении первого трансарктического рейса по маршруту Москва – Анадырь – Москва на
АНТ-6, четырехмоторном гиганте «СССР-169». Надо было выполнить скоростной полет в зимних условиях по необлетанной трассе, связать Москву с Анадырем и доставить оттуда смену летного состава, не один год проработавшую во льдах далекой Чукотки. Задание мы приняли как награду, ибо нет ничего более захватывающего и интересного, нежели полет по неведомой трассе, полный неожиданных препятствий, на которые так щедра природа Арктики.
Авиатрассы, в современном понятии, тогда, конечно, не существовало. Не было и аэродромов. Только оледенелые моря и заснеженная бесконечная тундра, да старые географические карты в дюймовых масштабах, созданные еще по работам «Петровских птенцов» в первой половине XVIII века, на которых к югу от побережья Евразии на зеленом фоне материка пестрели огромные белые пятна с лаконичной надписью – «Не исследовано».
Так вот, уже на обратном пути из Анадыря в Москву, глубоко проанализировав свои возможности, решили от Тикси на Хатангу лететь не вдоль береговой черты, а по прямой. Это давало возможность на час сократить полет и попутно осмотреть большой неисследованный район. Такой полет не представлял трудности, но только при ясной солнечной погоде или даже при высокой нижней границе облаков. Нас, летчиков, больше всего интересовало, есть ли горы на этом «белом пятне». Их наличие при низкой облачности, плохой видимости и полете на малых высотах чрезвычайно опасно.
В числе наших пассажиров из летного состава находился старейший штурман полярной авиации В.Падалко. Он попросил разрешения быть вторым штурманом. Договорились в Тикси, что первую половину пути до центра «белого пятна» самолет поведет он, а дальше, до посадки в Хатанге, вахту приму я.
В назначенный срок Вадим разбудил меня:
- Принимай вахту! Под нами центр «белого пятна». Прогноз погоды не оправдался. Фронт подошел несколько раньше. В разрывах облачности проглядывается тундра, ровная как бильярдный стол. Путевая скорость – сто восемьдесят, ветер прямо в лоб. В Хатангу прибытие в семнадцать десять. Наша высота – 525 метров. Пытались набрать высоту, но сильное обледенение заставило снизится на свой эшелон.
Проверив все элементы движения самолета, запросил бортрадиста принять с Хатанги свежую погоду. Через пять минут пришел ответ. Он не порадовал нас и даже ошеломил, - «Штормовая. Борт «Н-169». Пурга. Видимость ноль. Ветер северо-западный, порывистый, 25-30 м\с. Температура минус пятнадцать. Давление 740 мм. Аэродром закрыт».
Не успел я сделать отметку в бортжурнале, как в шлемофоне услышал голос командира:
- Штурман, что будем предпринимать, куда уходить?
Через минуту был в пилотской. В кабине было холодно и резко пахло ректификатом. Лобовые стекла фонаря были плотно забиты непроницаемым слоем матового льда, и только через омываемые спиртом сектора было видно, как косые струи снегопада секли самолет, и, казалось, он стоял на месте, упершись в стену из белой ваты. В глазах пилотов не было растерянности. Впившись в приборную доску, они уверенно вели машину по приборам, строго держа стрелки на цифрах, рассчитанных штурманом.
- Куда пойдем, штурман? Хатанга не принимает, а вернуться в Тикси не хватит горючего.
- Надо идти в залив Кожевникова. Там хорошая погода, ровный припай. Когда мы шли на восток через устье Хатанги, я специально внимательно осмотрел это место.
- У мыса Косистого? Ты прав, я тоже обратил внимание. Да и сама коса пригодна. Я еще подумал, не создать ли на ней промежуточную посадочную площадку.
- Тогда пошли. Через час пятнадцать подойдем к заливу…
Я не успел договорить – через лобовое стекло увидел, как на нас стремительно надвигалась низкорослая лиственница…
- Земля!.. Форсаж!.. – инстинктивно крикнул я, чтобы уйти вверх от смертельной встречи с землей, неведомо как оказавшейся на высоте полета. Но было поздно. Мягкий толчок, характерное шуршание лыж. Командир сбросил газ, и машина помчалась в белом кипении пурги. Не осознав, что случилось, все всматривались в навалившуюся непроницаемую ватную стену, плотно охватившую самолет, каждое мгновение ожидая встречи с невидимым препятствием…
Тяжелая четырехмоторная машина в лыжном варианте не имела тормозов. Самолет должен был остановиться сам. Если он скользит по склону, его остановит лишь какое-то препятствие. Холодная змейка противно проскользнула по спине. Секунды словно вытягивались в бесконечность. Мы не могли определить даже скорость движения в этой мертвой белизне. Она ощущалась лишь по шуршанию лыж и подпрыгиванию машины на невидимых снежных наддувах.
Но вот скрежет лыж прекратился. Тишина. Но нам казалось, что самолет еще бежит в неизвестность, и это будет продолжаться долго, пока не произойдет непоправимое…
- Земля, штурман,- раздается голос командира. – Где сидим?! Почему?
- На высоте 525 метров, почти в центре «белого пятна», - ответил я. – То есть на линии пути и в эшелоне полета, что подтверждают все три высотомера и расчеты в бортжурнале. Но вот почему сели, думаю, ты точнее ответишь.
- Ты прав, но сейчас не время. Осмотримся, где сели, и решим, что делать в дальнейшем.
Открыли выходной люк и выпрыгнули из машины. Осмотрели шасси, хвостовую лыжу, винты. Все цело, ни единой царапины! Но что кругом? Ничего не разглядеть. Пурга сечет глаза, сбивает с ног. Поднялись в самолет и, отряхнувшись от снега, собрались в просторной штурманской рубке. Минуту-две молчали, не решаясь смотреть в глаза друг другу.
- Вот тебе и тундра! – нарушил молчание командир. – Десять минут назад в разрывах облачности ясно просматривались низменные места, и вдруг эта лиственница и машина бежит по земле…
- Я был уверен, что после моего крика, ты дашь форсаж всем моторам и мы уйдем вверх.
- Поздно было, лыжи уже скользили по насту. Да и моторы бы нас не вытащили. Смотрите, сколько льда нахватала машина. Оставалось одно – выключить моторы, дабы избежать взрыва, и надеяться на единственный шанс по теории вероятности…- Не скрывая горькой иронии, вздохнул командир. – Хороший урок преподнесло нам «белое пятно». А я-то считал, что познал все коварства Арктики. Расскажи коллегам – разве поверят? Засмеют!
- Беда обогащает опыт. Ведь такое не даст ни одна академия, и ни в одном учебнике не прочтешь, - ответил я. – Все три высотомера зафиксировали одну и ту же высоту. Значит, «белое пятно» представляет собой высокую сопку с плоской вершиной, по которой и скользнули лыжи самолета…
