Dmitry_SPb
Я люблю строить самолеты!
Забавный случай из худлита. Взято отсюда http://geolmarshrut.ru/antologiya/?ELEMENT_ID=404
Тройка самолетов козловского звена стояла на озере, круглом как тарелка. Маленькая амфибия «Ш-2» – самолет Вершинского, которого летчики дружески звали «дядей Димой», – тоже входила в звено.
Лыжи амфибии однажды примерзли к подтаявшему насту. Вершинский никак не мог оторвать машину от ледяной коры озера. Он давал полный газ. Винт вертелся с предельной силой, машина дрожала, но не трогалась с места. Дядя Дима оставил мотор работающим на малом газу, сам же пошел раскачивать машину. Та не поддавалась и стояла, как привязанная. Вершинский устал и начал корить ее, будто плохую лошадь, отказывающуюся тянуть воз: – Давай! Ну, давай, что ли, дьявол!
Наконец амфибия поддалась и тихонько потянула вперед.
Дядя Дима ухватился за самолет и побежал рядом с ним, пытаясь прыгнуть в пилотскую кабину. Но на каждой заструге при подскоке прибавлялось газу, и «Ш-2» все сильнее рвалась из рук своего водителя.
Козлов и капитан Воронин вышли из домика посмотреть погоду и заметили бегущий по озеру самолет, а позади мелькавшие по снегу ноги. Потом увидели, как «Ш-2» побежала одна, а упавший Вершинский поднялся со льда, вытирая рукавом лицо.
Выбежали люди из домика. Длинноногий борт-механик Виктор Чечин обогнал товарищей и ухватился было за хвост самолета. Но «Ш-2», ударившись о высокую застругу, подняла хвост подобно норовистому коню, фыркнула и помчалась в противоположную сторону. Люди, бежавшие вслед за Чечиным, так и метнулись от машины.
Теперь «Ш-2» вырвалась на середину озера и шла полным ходом.
– Она сейчас взлетит, – крикнул Козлов изумленному Воронину.
В этот миг новая заструга остановила ход машины, и та, словно пораздумав, опять рванулась на людей.
Стало так жарко, что люди побросали свою верхнюю одежду. Чечин даже разулся и бегал по льду в одних носках, хотя было более десяти градусов мороза.
Вершинский совсем выбился из сил. Лицо его окровавилось от ударов о заструги, руки покрылись царапинами. Он бормотал:
– Редкий случай в истории авиации. Черт знает что такое! Самолет без летчика!
Мотор работал уже на большом газу. Люди сталкивались друг с другом, падали на снег, вставали и снова бежали вперед, оголтело крича:
– Хватай ее за подкосы!
– За хвост держи!
А самолет на один только миг уперся в округлый берег озера, скользнул и продолжал неистовый бег. Он нигде не задерживался дольше, чем на мгновение и не подпускал к себе людей. Погоня слабела. Люди заметно уставали. Но «Ш-2» не сдавалась. Она то выбегала на самую середину озера, то кружила по его краям.
– Я больше всего опасаюсь, как бы эта дура не вмазала в наш «Сталь-2», – встревожено сказал Козлов.
Столкновение самолетов грозило сорвать зверобойную кампанию. План мог остаться невыполненным.
– Что будем делать? – озабоченно спросил капитан. – Будем поленьями отбиваться.
– Как же отбиваться?
– Очень просто – бить прямо в винт. Винт в куски – и машина остановится. Жалко, конечно, но ведь остальные машины куда ценней, чем «Шаврушка».
Капитан и летчики схватили лежавшие возле бани поленья и приготовились отражать противника.
«Ш-2» мчалась к месту стоянки «Сталь-2». Оставалось еще, быть может, полминуты до столкновения. Козлов и Воронин подняли поленья, напоминая своим видом городошников.
– А если промахнемся? – спросил капитан.
– Тогда помнет нас,– сказал Козлов. – Но не может быть, чтобы мы оба промахнулись. Кто-нибудь да попадет в винт.
Машина не добежала до стоянки авиазвена. На подскоке она вновь круто повернула и помчалась к противоположному берегу.
Вертинский уныло посматривал на сумасшедший бег своей «Ш-2». Руки и лицо его распухли от ушибов и ссадин.
Наконец машина уткнулась в берег.
Раздались возгласы восторга. Только Козлов не радовался.
– Это не шлагбаум!
– А сколько у нее горючего? – спросил капитан.
– Столько, что она всех нас уморит! – ответил Козлов.
– Вот что, Владимир Иванович, – обратился пилот к капитану, – вы оставайтесь на вахте около «Сталь-2», а я побегу навстречу амфибии и буду бить поленом. Больше ничего не остается. Погубим винт – спасем остальные машины.
Самолет опять возобновил свой бег. Уже запыхался крепкий Чечин. Отстал и механик дядя Саша. Машина с прежней резвостью носилась по аэродрому. Люди смотрели на нее в бессильной злобе.
– Да навалиться на нее всем десятком! – орал один из поморов. – Неужели не осилим?
– Пойди попробуй! – предложил Чечин.
А сам быстрее прежнего побежал за машиной, за ним – помор, за помором – дядя Саша и все, кто был на озере. Чечин вновь был вскоре у самого хвоста.
– Витя! – кричал Козлов Чечину. – Подтолкни ты ее, дуру, малость к норд-осту, там расселина здоровая...
Чечин услышал Козлова и толкнул машину в хвост изо всей силы. Правая лыжа «Ш-2» провалилась в расселину льда, зацепилась носком, и машина сразу остановилась. Чечин ухватился за ее стойки, как конюх за гриву норовистого коня, и, вмиг оказавшись в самолете, ударил по контакту. Пропеллер смолк и остановился.
Подбежали люди, схватили машину за хвост, за плоскости, за подкосы, долго держали, опасаясь:
– Не убежала бы, каналья, вновь!
– Ни одной царапины! – удивленно сказал Козлов, осмотрев борты самолета. – Прав дядя Митя: действительно, редкий случай в истории авиации!
И, увидав разутого Чечина, укоризненно сказал:
– Ты бы хоть сапоги надел, ведь мороз на дворе!
– Ух! Запарила она меня! Ног под собой не чую, Матвей Ильич, – едва выговорил механик.
Козлов посмотрел на часы.
– Знаете, друзья, она гоняла нас около сорока минут.
Тройка самолетов козловского звена стояла на озере, круглом как тарелка. Маленькая амфибия «Ш-2» – самолет Вершинского, которого летчики дружески звали «дядей Димой», – тоже входила в звено.
Лыжи амфибии однажды примерзли к подтаявшему насту. Вершинский никак не мог оторвать машину от ледяной коры озера. Он давал полный газ. Винт вертелся с предельной силой, машина дрожала, но не трогалась с места. Дядя Дима оставил мотор работающим на малом газу, сам же пошел раскачивать машину. Та не поддавалась и стояла, как привязанная. Вершинский устал и начал корить ее, будто плохую лошадь, отказывающуюся тянуть воз: – Давай! Ну, давай, что ли, дьявол!
Наконец амфибия поддалась и тихонько потянула вперед.
Дядя Дима ухватился за самолет и побежал рядом с ним, пытаясь прыгнуть в пилотскую кабину. Но на каждой заструге при подскоке прибавлялось газу, и «Ш-2» все сильнее рвалась из рук своего водителя.
Козлов и капитан Воронин вышли из домика посмотреть погоду и заметили бегущий по озеру самолет, а позади мелькавшие по снегу ноги. Потом увидели, как «Ш-2» побежала одна, а упавший Вершинский поднялся со льда, вытирая рукавом лицо.
Выбежали люди из домика. Длинноногий борт-механик Виктор Чечин обогнал товарищей и ухватился было за хвост самолета. Но «Ш-2», ударившись о высокую застругу, подняла хвост подобно норовистому коню, фыркнула и помчалась в противоположную сторону. Люди, бежавшие вслед за Чечиным, так и метнулись от машины.
Теперь «Ш-2» вырвалась на середину озера и шла полным ходом.
– Она сейчас взлетит, – крикнул Козлов изумленному Воронину.
В этот миг новая заструга остановила ход машины, и та, словно пораздумав, опять рванулась на людей.
Стало так жарко, что люди побросали свою верхнюю одежду. Чечин даже разулся и бегал по льду в одних носках, хотя было более десяти градусов мороза.
Вершинский совсем выбился из сил. Лицо его окровавилось от ударов о заструги, руки покрылись царапинами. Он бормотал:
– Редкий случай в истории авиации. Черт знает что такое! Самолет без летчика!
Мотор работал уже на большом газу. Люди сталкивались друг с другом, падали на снег, вставали и снова бежали вперед, оголтело крича:
– Хватай ее за подкосы!
– За хвост держи!
А самолет на один только миг уперся в округлый берег озера, скользнул и продолжал неистовый бег. Он нигде не задерживался дольше, чем на мгновение и не подпускал к себе людей. Погоня слабела. Люди заметно уставали. Но «Ш-2» не сдавалась. Она то выбегала на самую середину озера, то кружила по его краям.
– Я больше всего опасаюсь, как бы эта дура не вмазала в наш «Сталь-2», – встревожено сказал Козлов.
Столкновение самолетов грозило сорвать зверобойную кампанию. План мог остаться невыполненным.
– Что будем делать? – озабоченно спросил капитан. – Будем поленьями отбиваться.
– Как же отбиваться?
– Очень просто – бить прямо в винт. Винт в куски – и машина остановится. Жалко, конечно, но ведь остальные машины куда ценней, чем «Шаврушка».
Капитан и летчики схватили лежавшие возле бани поленья и приготовились отражать противника.
«Ш-2» мчалась к месту стоянки «Сталь-2». Оставалось еще, быть может, полминуты до столкновения. Козлов и Воронин подняли поленья, напоминая своим видом городошников.
– А если промахнемся? – спросил капитан.
– Тогда помнет нас,– сказал Козлов. – Но не может быть, чтобы мы оба промахнулись. Кто-нибудь да попадет в винт.
Машина не добежала до стоянки авиазвена. На подскоке она вновь круто повернула и помчалась к противоположному берегу.
Вертинский уныло посматривал на сумасшедший бег своей «Ш-2». Руки и лицо его распухли от ушибов и ссадин.
Наконец машина уткнулась в берег.
Раздались возгласы восторга. Только Козлов не радовался.
– Это не шлагбаум!
– А сколько у нее горючего? – спросил капитан.
– Столько, что она всех нас уморит! – ответил Козлов.
– Вот что, Владимир Иванович, – обратился пилот к капитану, – вы оставайтесь на вахте около «Сталь-2», а я побегу навстречу амфибии и буду бить поленом. Больше ничего не остается. Погубим винт – спасем остальные машины.
Самолет опять возобновил свой бег. Уже запыхался крепкий Чечин. Отстал и механик дядя Саша. Машина с прежней резвостью носилась по аэродрому. Люди смотрели на нее в бессильной злобе.
– Да навалиться на нее всем десятком! – орал один из поморов. – Неужели не осилим?
– Пойди попробуй! – предложил Чечин.
А сам быстрее прежнего побежал за машиной, за ним – помор, за помором – дядя Саша и все, кто был на озере. Чечин вновь был вскоре у самого хвоста.
– Витя! – кричал Козлов Чечину. – Подтолкни ты ее, дуру, малость к норд-осту, там расселина здоровая...
Чечин услышал Козлова и толкнул машину в хвост изо всей силы. Правая лыжа «Ш-2» провалилась в расселину льда, зацепилась носком, и машина сразу остановилась. Чечин ухватился за ее стойки, как конюх за гриву норовистого коня, и, вмиг оказавшись в самолете, ударил по контакту. Пропеллер смолк и остановился.
Подбежали люди, схватили машину за хвост, за плоскости, за подкосы, долго держали, опасаясь:
– Не убежала бы, каналья, вновь!
– Ни одной царапины! – удивленно сказал Козлов, осмотрев борты самолета. – Прав дядя Митя: действительно, редкий случай в истории авиации!
И, увидав разутого Чечина, укоризненно сказал:
– Ты бы хоть сапоги надел, ведь мороз на дворе!
– Ух! Запарила она меня! Ног под собой не чую, Матвей Ильич, – едва выговорил механик.
Козлов посмотрел на часы.
– Знаете, друзья, она гоняла нас около сорока минут.
