Ну так вот. Около 15:00 сегодня, 03.02.2020, я официально получил своё пилотское: третье в жизни, второе в Израиле и первое — в классе general aviation. Дальше будет «многабукафф», так что, приготовьтесь читать.
Какой был к этому в Израиле путь — это несколько томов можно писать. Кто мне помогал на этом пути, тоже можно издать отдельной книгой.
По самому экзамену... Здесь, в Израиле, чекрайд это две части, их летают в два разных дня. Первую я отлетал 12 января (а должен был летать вообще 25 декабря, я рассказывал). Сюда входят разнообразные манёвры в зоне аэродрома и демонстрация отработки манёвров и нештатных ситуаций в тренировочной зоне.
После первого полёта экзаменатор меня буквально убил. Я был уверен, что отлетал очень хорошо. Как пример — одно из упражнений: замедление. То есть, нужно на скорости, которую попросит экзаменатор, лететь так, чтобы не терять высоту, скорость, и вообще ничего не терять [ch128578]. И вот, я выполняю полёт на скорости 50 узлов с выпущенными закрылками, разумеется. А тут диспетчер мне говорит: «выполняй два раза по 360° вправо, за тобой рейсовый самолёт». И я, видя, что экзаменатор как-то не очень ко мне расположен, решаю показать ему то, в чём я уверен и что действительно умею хорошо — пилотировать. Сообщаю, что буду выполнять оба виража прямо в текущей конфигурации. Надо пояснить для тех, кто не имеет к авиации отношения, что самолёт на такой скорости и в таком положении должен управляться предельно аккуратно, никакие резкие движения и манёвры невозможны. И я выполнил оба виража на одних педалях и газе не потеряв ни сантиметра высоты.
Это было одно из упражнений, а их, упражнений был ещё вагон и маленькая тележка.
И вот после этого экзаменатор говорит мне «я даже не знаю, пропускать ли тебя дальше. Нет, летаешь ты просто отлично, за это я тебе ставлю высший бал с плюсом (дословно, он сказал «у тебя крепкая рука»). Но радиообмен ужасный, и вот я теперь думаю как поступить. Может сам откажешься и придёшь в следующий раз?»
У меня всё опустилось. Конечно, радиосвязь не моя сильная сторона, но я много и тяжело учился, улучшал именно авиационный иврит, тренировался, слушал эфир, летал. И что, и — вот так? Всё на этом опять станет?
— Нет, — говорю, — я сражаюсь до конца. Если пропускаешь, то я иду дальше.
— Окей, — говорит мне экзаменатор, — твой выбор. Учти, в следующем полёте кроме всех твоих задач по навигации я буду ещё «держать под прожектором» твой радиообмен.
Я всё равно не верю своим ушам. То есть, я знаю, что ошибался, но не фатально. У точно не так, как мне только что в красках расписали. Но что делать, здесь моя работа, но не моё решение. На три недели дело зависает, я использую его с толком для того, чтобы ещё и ещё тренироваться в радиообмене. Денег летать нет, потому я день за днём «пролетаю» по карте маршрут, вспоминая десятки вариантов того, что происходило там-то и там-то, а в ушах у меня не переставая звучит эфир вышки Герцлии, единственный доступный свободно на иврите радиообмен в сети. Через три недели проверяющий снизошёл и назначил дату второго, навигационного полёта.
И вот, сегодня я летал вторую часть сего «марлезонского балета». За день до этого я не сумел сдать тромбоциты для Марины из-за простуды, и теперь в таком полуболезненном состоянии иду летать экзамен. Отменить нельзя, потому что этого экзаменатора в другой раз фиг дождёшься, я уже научился понимать как такие вещи в Израиле делаются. Куй железо пока горячо.
У меня в жизни оно, обычно, так: если я делаю что-то важное, обязательно где-нибудь что-нибудь случится. Вот и в этот раз я не обманулся в ожиданиях. Сначала долго ждал техника, который пришёл, попинал колесо, покрутил штурвал и поставил в бортжурнал подпись, скрепив её красной печатью. Можно лететь. Мы с экзаменатором занимаем места в самолёте, запрашиваем запуск, и тут по полосе с характерным скрежетом, на скорости, юзом проезжает Цессна. Мы выскакиваем из самолёта. Цессна — это как Нокиа 3310: скорее, все кругом разрушит, чем сама разрушится. Подбежав к предварительному старту видим картину: самолёт съехал с полосы, рядом уже нарисовались пожарная и скорая. Все целы, вообще никто не пострадал, самолёт даже не «разделся» (обычно, от такого движения боком слетают покрышки). Но аэродром закрыли. Я по радио слышу: прилетевший с юга борт отправляют обратно, какой-то двухмоторник встает над аэродромом в зону ожидания и крутит восьмёрки, Хайфа никого не принимает.
Я звоню в центр, чтобы перенести одобренный ранее полётный план, получаю ответ «пока Хайфа не откроется, ничего не переносим, звоните позже». Хвала небесам, хотя бы экзаменатор готов ждать.
Наконец, спустя час, самолёт убирают с полосы, все расходятся, воздушная гавань Хайфы снова открыта. Я мгновенно подаю новый план («помогите, у меня экзамен, а тут полный балаган») и мы, наконец, вылетаем. В воздухе довольно плотно, ничего хорошего мне это не сулит. И без того непросто, ещё и народу кругом как сардин в банке.
Пролетаю мимо нашего дома, качаю Танюшке крыльями, экзаменатор смотрит крайне неодобрительно. Объясняюсь: жена, сын из окна на папу смотрит. А что делать?
Перехожу на частоту северного контроля, начинаю отсчёт времени, сличение карты с местностью и всё остальное, что положено делать. Управляю самолётом так, чтобы не на пять баллов, а на все десять: лечу как по ниточке, скорость-высота не просто в допустимых пределах, а идеально выдерживаются. Это то, что я умею делать, и хотя бы тут я должен показать себя.
— Вот это, слева, что за населённый пункт?
Демонстративно смотрю на часы, потом так же демонстративно разворачиваю карту, сверяю по временным насечкам наше предполагаемое местонахождение, выглядываю наружу, называю место. Экзаменатор кивает и отворачивается.
Подлетаем к Герцлии, включаю на второй радиостанции её частоту, слушаю несколько секунд. Быстро понимаю каким курсом работает аэродром, выключаю второе радио и мгновенно складываю в голове схему захода.
Северный контроль переводит меня на Герцлию, там в воздухе не протолкнуться, но я недаром столько времени слушал их эфир. Меня ожидаемо заводят пролётом через вышку, ставят четвёртым в очередь (третьего вижу прямо перед собой и ниже, очень, очень плотно!), снижение до высоты круга дают в последний момент, но я ко всему этому готов, так что работаю предельно чётко и аккуратно, все делая заранее. Сажусь, и тут же, не выключая двигателя, запрашиваю вылет обратно в Хайфу.
Снова выхожу на маршрут, опять работа с картой и с диспетчерами. За Хадерой прошу, как было запланировано, маршрут в сторону Афулы. Мне дают разрешение и... и через пару минут я теряюсь. Дело в том, что до того я здесь не летал ни разу. И даже просмотренные вдоль и поперёк по гугл-спутнику ориентиры на маршруте не очень помогают. Я чувствую, что мой экзамен летит к чертям. Ставлю на компасе запланированный на данном отрезке курс, принимаю решение лететь по нему, а там уже искать ориентиры. Вечер перестаёт быть томным и навигация превращается для меня из «комнатной навигации по Израилю» в самую что ни на есть настоящую.
— CGL, вы севернее маршрута, берите южнее шоссе.
Это диспетчер. Ага, значит, моё шоссе должно быть где-то там, справа. А на карте у нас что? Какая-то вода. О, вон и вода впереди, передо мной. Точно по курсу, а должна быть слева! Всё, сориентировался. Ну, теперь полегче, так ещё можно жить...
И вот, когда мы, после приключений и обязательного «а вот тут я хочу, чтобы ты срезал, так что, бери линейку, рассчитывай новый курс, удаление и запрашивай диспетчера прямо на ходу», когда мы, наконец, долетаем почти до дома, экзаменатор делает мне последний сюрприз:
— А теперь работай с Хайфой на английском.
Ну что делать. Включаю «своё кунг-фу». До того ни разу в жизни не говорил в воздухе на английском. Но много слышал как это делают другие, это помогает (так рассказывают 🙂).
Правда, я ставлю раком весь аэродром, потому как теперь все вынуждены перейти на английский, а его не все помнят/знают в должной мере. Не то чтобы я радовался, что кому-то приходится хуже меня, но все же, экзаменатор, возможно, будет потом меня «жевать» не так сильно на фоне других...
Сели, зарулили. Передаю самолёт следующему после меня курсанту и его инструктору.
Экзаменатор спрашивает:
— Ну, как сам видишь свой полёт?
Терять мне нечего:
— Ошибался, даже заблудился разок. Но что совершенно точно, это то, что я безопасный пилот.
Он усмехнулся, забрал свои вещи и бросил:
— Закрывай самолёт, жду тебя в комнате.
Мозги мне прополоскал, конечно. Всё припомнил, даже покачивание крыльями над домом. Правда, надо сказать, большей частью, полоскал за дело. Но, всё же, качая головой и сокрушаясь, старый пилот эйрбаса лицензию мне дал, в конце концов.
В общем, как только заберу корочку из министерства, айда все кататься со мной [ch128578]!
