Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
.
Akeon таки рассказывает о своем пути в небо :)
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Неожиданный случай во время вчерашних полётов. Летаем с друзьями, как говорят американцы, «сверлим дырки в небе» себе в удовольствие. Вдруг на частоте появляется борт с довольно резвым английским и представляется каким-то там рейсовым позывным. Я прямо зримо ощущаю, как у диспетчера на нашей хайфской вышке глаза выпадают на стол, он их вставляет обратно, протирает и переспрашивает у борта позывной. Тот говорит что-то вроде того (дословно уже не вспомню), что он рейсовый борт, приближается к воздушному пространству Израиля, летит в Бен Гурион и немного неодупляет, на какой частоте ему надо общаться. Наш диспетчер быстро объясняет ему, что сейчас он разговаривает с Хайфой, а нужен ему Подход Бен Гуриона, и даёт верную частоту.
Мне, вот, интересно: это где же пилот того рейсового копался, чтобы найти частоту нашей хайфской вышки, когда наш аэропорт ему даже в качестве запасного не подойдёт ))? Это же реально надо постараться отыскать. Как, откуда? У Израиля, в общем, всего три междунароных аэропорта, которые способны принимать тяжёлые лайнеры. Притом, в центре, куда он явно летел, есть только один. Остальные в пустыне и в Эйлате. Процедуры все для входа в ВП Израиля и захода все стандартнее некуда. Разве только, глушение GPS что-то выверуло в системах самолёта, и тот, «видя» себя в Бейруте нашёл пилоту ближайший подходящий аэропорт в Израиле, если смотреть с севера... В общем, загадка. Но было определённо забавно.
Мне, вот, интересно: это где же пилот того рейсового копался, чтобы найти частоту нашей хайфской вышки, когда наш аэропорт ему даже в качестве запасного не подойдёт ))? Это же реально надо постараться отыскать. Как, откуда? У Израиля, в общем, всего три междунароных аэропорта, которые способны принимать тяжёлые лайнеры. Притом, в центре, куда он явно летел, есть только один. Остальные в пустыне и в Эйлате. Процедуры все для входа в ВП Израиля и захода все стандартнее некуда. Разве только, глушение GPS что-то выверуло в системах самолёта, и тот, «видя» себя в Бейруте нашёл пилоту ближайший подходящий аэропорт в Израиле, если смотреть с севера... В общем, загадка. Но было определённо забавно.
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Тоже, вот, забавное про самолётики, с прошлой недели ещё осталось нерассказанное.
Опять же, перед полётом из-за задержек образовалось свободное время, а я всегда если так получается стараюсь провести гостям экскурсию, показать-рассказать что-нибудь интересное об авиации, показать наших хайфских птичек, как тут всё устроено и работает. Вот и в этот раз так же получилось. Ходим по стоянкам, смотрим, и тут на посадку заходит вертолёт. Я, конечно, зову гостей поближе, посмотреть на это дело, и внезапно замечаю бортовой номер белого вертолета. Пока вытащил телефон, пока раскочегарил его, вертолёт пролетел вперёд, и его номер оказался засвеченным. Но всё же, разглядеть его на фотке можно: 4X-BOG.
Так что, было нам в хайфском аэропорту явление с небес Самого. И аз уверовав 😆☝!
Опять же, перед полётом из-за задержек образовалось свободное время, а я всегда если так получается стараюсь провести гостям экскурсию, показать-рассказать что-нибудь интересное об авиации, показать наших хайфских птичек, как тут всё устроено и работает. Вот и в этот раз так же получилось. Ходим по стоянкам, смотрим, и тут на посадку заходит вертолёт. Я, конечно, зову гостей поближе, посмотреть на это дело, и внезапно замечаю бортовой номер белого вертолета. Пока вытащил телефон, пока раскочегарил его, вертолёт пролетел вперёд, и его номер оказался засвеченным. Но всё же, разглядеть его на фотке можно: 4X-BOG.
Так что, было нам в хайфском аэропорту явление с небес Самого. И аз уверовав 😆☝!
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Вот как это всегда так получается: подлетаешь к району Герцлии, слушаешь частоту на втором радио, чтобы убедиться каким курсом работает аэродром, а на частоте никого. Но стоит оказаться ближе, как самолёты появляются будто из ниоткуда и начинают сновать во все стороны туда-сюда!
— Герцелия, Дельта-Альфа-Оскар на связи, Бацра 2000', посадка.
— Дельта-Альфа-Оскар, снижайтесь 1200', 2996, 28, первый.
Да, в Герцлии не рассусоливают: давление 2996, полоса 28, номер один на посадку. Тут всё происходит быстро, и пока диспетчер как из пулемёта выстреливает в тебя цифры, ты уже должен начать гасить скорость и выпускать закрылки, одновременно возвращая кавитацию, иначе не успеешь. А предпосадочный чек-лист должен быть сделан ещё раньше.
Садимся красиво, даже несмотря на нагретую, долго держащую нас на «экране» полосу.
— Дельта-Альфа-Оскар, освободил по Кило-2, прошу предварительный 28 обратно в Хайфу.
— Занимайте предварительный 28, Дельта-Альфа-Оскар, после взлёта набор 800' на Бацру.
Как я и сказал, только что не было никого, и вот уже мы третьи в очереди на вылет. Пока я неспеша качусь по рулёжке вдоль полосы и машу рукой споттеру, снимающему нас из-за забора, по самой полосе ревя двигателями разбегается двухмоторник. А самолёт вдалеке уже стоящий на предварительном по команде диспетчера занимает полосу.
Я выполняю чек-лист перед взлётом, когда внезапно в наушниках раздаётся голос пилота двухмоторника: подозрение на дым в правом двигателе. Реакция диспетчера мгновенная. Следует команда Цессне перед нами освободить полосу, что немедленно исполняется, и снова мы становимся вторыми в очереди на исполнительный. Но это не важно, поскольку физически ощущается, как все, кто слушает частоту напрягаются, силясь понять насколько ситуация критичная. Проходят несколько долгих секунд, и двухмоторник, разобравшись в своих двигателях сообщает, что всё в порядке, моторы работают ровно и никаких неисправностей не обнаружено. Он готов продолжать маршрут. Все успокаиваются, диспетчер вновь даёт самолёту перед нами занять полосу. Мы следующие в очереди на взлёт. Я ещё раз пробегаю глазами по приборной панели — на всякий, знаете ли, случай.
Выйдя на маршрут и связавшись с Северным контролем, получаю информацию, что предыдущий самолёт заметил в районе Зихрон Якова трёх «свободников» — парапланеристов — прямо на высоте маршрута. Связи у них нет, лицензии этим людям-птицам не требуется. Вот внимания и осторожности бы им побольше... Вспоминаю фразу не раз слышанную ещё у нас в Батюшково (боже мой, сколько жизней назад это было!): чем мягче крыло, тем безбашенней пилот. Нет, я, конечно, третьего дня тоже сажал самолёт на рулёжку, но это ж на симуляторе, дома. Хотя, во времена оны, бывало, и на своём Джетфоксе хулиганил, когда на аэродроме и КДП никого не было, а проверить точность глаза и силу рук хотелось... но те времена прошли, сейчас я с людьми в кабине, на маршруте, вокруг самолёты и вертолёты. И ещё война на севере...
Лечу, головой верчу, про себя ворчу. Говорю пассажирам: поглядывайте по сторонам, а то сейчас как сделаем порцию фарша над нашим Израилем, а оно нам не надо!
Наконец, замечаю одного парапланериста перед нами, чуть правее. Он выпаривает на динамике, поднимающемуся по склону горы. Крыло, напоминающее серп, а под ним на невидимых стропах огромный мешок, в котором сей «пингвин прячет тело жирное». Вижу, заметил нас. Разворачивается, и я понимаю, что разворачивается он не для того, чтобы уйти с маршрута, а чтобы выбрать ракурс получше и рассмотреть нас поближе. Я, наоборот, хочу не поближе, а подальше. Он безмоторный, по правилам, у него приоритет. Я беру самую малость левее, чтобы пройти от него хоть немного дальше. Сам же докладываю, в свою очередь, Северному контролю, что свободника наблюдаю, хотя одного, а не трёх, как сообщал предыдущий пилот. Где же прячутся ещё двое? То, что я их не вижу совершенно не означает, что их тут нет и они внезапно не вывалятся из облака мне на голову. Потому продолжаю бдительно сканировать пространство вокруг самолёта пока маршрут не поворачивает в сторону моря. Здесь иногда бывают парамоторы, я их часто вижу, гуляя с Эладиком и Рафаэльчиком по променаду вдоль берега. Но они предпочитают летать низко, красуясь перед гуляющими и купающимися хайфовчанами.
А я, меж тем, приближаюсь к Хайфе. В воздухе спокойно и чисто, атмосфера к вечеру успокаивается, навстречу нам поднимается взлетевший самолёт, даря напоследок потрясающее ощущение движения и трёхмерности пространства.
Сажусь, заруливаю на стоянку. Ещё один маршрутный полёт в копилку. Но, главное — ещё один Полёт. И восхитительные полтора часа голубизны неба, моего прекрасного неба...
— Герцелия, Дельта-Альфа-Оскар на связи, Бацра 2000', посадка.
— Дельта-Альфа-Оскар, снижайтесь 1200', 2996, 28, первый.
Да, в Герцлии не рассусоливают: давление 2996, полоса 28, номер один на посадку. Тут всё происходит быстро, и пока диспетчер как из пулемёта выстреливает в тебя цифры, ты уже должен начать гасить скорость и выпускать закрылки, одновременно возвращая кавитацию, иначе не успеешь. А предпосадочный чек-лист должен быть сделан ещё раньше.
Садимся красиво, даже несмотря на нагретую, долго держащую нас на «экране» полосу.
— Дельта-Альфа-Оскар, освободил по Кило-2, прошу предварительный 28 обратно в Хайфу.
— Занимайте предварительный 28, Дельта-Альфа-Оскар, после взлёта набор 800' на Бацру.
Как я и сказал, только что не было никого, и вот уже мы третьи в очереди на вылет. Пока я неспеша качусь по рулёжке вдоль полосы и машу рукой споттеру, снимающему нас из-за забора, по самой полосе ревя двигателями разбегается двухмоторник. А самолёт вдалеке уже стоящий на предварительном по команде диспетчера занимает полосу.
Я выполняю чек-лист перед взлётом, когда внезапно в наушниках раздаётся голос пилота двухмоторника: подозрение на дым в правом двигателе. Реакция диспетчера мгновенная. Следует команда Цессне перед нами освободить полосу, что немедленно исполняется, и снова мы становимся вторыми в очереди на исполнительный. Но это не важно, поскольку физически ощущается, как все, кто слушает частоту напрягаются, силясь понять насколько ситуация критичная. Проходят несколько долгих секунд, и двухмоторник, разобравшись в своих двигателях сообщает, что всё в порядке, моторы работают ровно и никаких неисправностей не обнаружено. Он готов продолжать маршрут. Все успокаиваются, диспетчер вновь даёт самолёту перед нами занять полосу. Мы следующие в очереди на взлёт. Я ещё раз пробегаю глазами по приборной панели — на всякий, знаете ли, случай.
Выйдя на маршрут и связавшись с Северным контролем, получаю информацию, что предыдущий самолёт заметил в районе Зихрон Якова трёх «свободников» — парапланеристов — прямо на высоте маршрута. Связи у них нет, лицензии этим людям-птицам не требуется. Вот внимания и осторожности бы им побольше... Вспоминаю фразу не раз слышанную ещё у нас в Батюшково (боже мой, сколько жизней назад это было!): чем мягче крыло, тем безбашенней пилот. Нет, я, конечно, третьего дня тоже сажал самолёт на рулёжку, но это ж на симуляторе, дома. Хотя, во времена оны, бывало, и на своём Джетфоксе хулиганил, когда на аэродроме и КДП никого не было, а проверить точность глаза и силу рук хотелось... но те времена прошли, сейчас я с людьми в кабине, на маршруте, вокруг самолёты и вертолёты. И ещё война на севере...
Лечу, головой верчу, про себя ворчу. Говорю пассажирам: поглядывайте по сторонам, а то сейчас как сделаем порцию фарша над нашим Израилем, а оно нам не надо!
Наконец, замечаю одного парапланериста перед нами, чуть правее. Он выпаривает на динамике, поднимающемуся по склону горы. Крыло, напоминающее серп, а под ним на невидимых стропах огромный мешок, в котором сей «пингвин прячет тело жирное». Вижу, заметил нас. Разворачивается, и я понимаю, что разворачивается он не для того, чтобы уйти с маршрута, а чтобы выбрать ракурс получше и рассмотреть нас поближе. Я, наоборот, хочу не поближе, а подальше. Он безмоторный, по правилам, у него приоритет. Я беру самую малость левее, чтобы пройти от него хоть немного дальше. Сам же докладываю, в свою очередь, Северному контролю, что свободника наблюдаю, хотя одного, а не трёх, как сообщал предыдущий пилот. Где же прячутся ещё двое? То, что я их не вижу совершенно не означает, что их тут нет и они внезапно не вывалятся из облака мне на голову. Потому продолжаю бдительно сканировать пространство вокруг самолёта пока маршрут не поворачивает в сторону моря. Здесь иногда бывают парамоторы, я их часто вижу, гуляя с Эладиком и Рафаэльчиком по променаду вдоль берега. Но они предпочитают летать низко, красуясь перед гуляющими и купающимися хайфовчанами.
А я, меж тем, приближаюсь к Хайфе. В воздухе спокойно и чисто, атмосфера к вечеру успокаивается, навстречу нам поднимается взлетевший самолёт, даря напоследок потрясающее ощущение движения и трёхмерности пространства.
Сажусь, заруливаю на стоянку. Ещё один маршрутный полёт в копилку. Но, главное — ещё один Полёт. И восхитительные полтора часа голубизны неба, моего прекрасного неба...
mfs68
Я люблю строить самолеты!...и не только
- Откуда
- сороки.молдова
Как всегда щикарно и красочно, лирично и комично, в деталях и простая читаемость, позновательно и увлекательно. Умение всё это сочетать и получаются такими маленькими щедеврами.
Всегда с больщим интересом читаю тебя Виталий. !)
Всегда с больщим интересом читаю тебя Виталий. !)
- Откуда
- Санкт-Ленинград
Это в чем там у вас давление меряют?? 🤔
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Спасибо огромное! Очень приятно такое слышать 😊!
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
У нас большинство приборов отградуированы в дюймах рт. ст., но по запросу есть и гектопаскали. Просто, большинство самолётов из Америки везут, вот и летаем в их системе )..
KAA
Ненавижу Солидворкс!
- Откуда
- Россия, Казань
Смотрю фото, и удивляюсь-у вас там зелени много, вот бы не подумал...
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Мы живём на севере, у нас тут довольно зелено, это правда. К концу лета, конечно, часть выгорает (леса остаются зелёными), но в городах и деревнях практически везде установлено наше знаменитое капельное орошение, так что, да, зелено почти везде. Хотя, для того, кто родился и вырос в средней полосе в россии, цвет, кончено не такой насыщенный, как привык )). И здесь почти все дикие растения жёсткие и колючие ). «Босиком бы пробежаться по росе» тут получится только в городских парках или на возделанных полях )).
- Откуда
- Санкт-Ленинград
Понятно. Просто сразу не понял, что дюймы без запятой... 😁
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Да, надо было поставить )).
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Ну вот, теперь прекрасное. Встать в 5:30, чтобы к 7:30 быть уже на аэродроме (приехав туда на велике), загрузить велик в самолёт (это, как раз, на фотке), дождаться друзей, загрузиться самим, долететь до Герцелии, перегнав туда птичку, и уже оттуда за 15 минут по парку на том же велике доехать до работы — done ✅🙂!
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Видео о маленьком утреннем путешествии из предыдущего поста: сначала из дома на велосипеде до аэродрома, потом по воздуху на самолёте, потом по красивому парку на велике в офис. Кайф!
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Ну что, сегодня пост про авиацию, а также для любителей всякой мистики, страшилок и чертовщины: пятница 13-е принесла мне... новый опыт в моих израильских полётах. Всё как мы любим: полноценный отказ оборудования с последующим «выкрутимся, у нас же есть процедуры, есть какой-никакой опыт, голова на плечах... и немного удачи». В общем, слушайте порцию свежих «страшилок».
Сидим с друзьями в самолёте. Полные желания слетать часовой маршрутик: облететь морем электростанцию Хадеры и через городок (и пункт обязательного доклада по совместительству) с красивым именем Ольга вернуться назад в Хайфу. Так вот, сидим мы в самолёте. Я запрашиваю разрешение на запуск... и не получаю его. Звоню прямо из самолёта в Центральную диспетчерскую, там отвечают совершенно по-израильски: у нас система того, рухнула, пока не поднимем, в воздух на маршрут тоже никто не поднимется.
А тут ещё звонок из офиса школы. Я скинул ежегодный внутренний тест на вацап (раз в год школа хочет, чтобы её пилоты делали ни к чему особо не обязывающий тестик, чья основная задача заставить пилота повспоминать самую базовую информацию о самолёте и правилах полётов), а в нём обнаружилась пара ошибок. Без 100% правильных ответов теста лететь тоже нельзя. Так и так получается, что надо ждать. Ну, вылезаем, идём в домик нашей школы. Я быстро закрываю вопрос с тестом, тут на моей портативной радиостанции слышу, в Центральной раскочегалирили свои компьютеры, нашли все накопленные планы и одобряют их. Я зову друзей-пассажиров во второй раз пройти в терминал, выйти на лётное поле и таки пожужжать немного.
Снова запрашиваю запуск, получаю одобрение и радостно завожу птичку. Чеки, проверки... всё как всегда, всё в норме.
И вот мы на маршруте. Покидаю зону аэропорта Хайфы, Северный контроль даёт мне высоту и точку следующего доклада. Я возвращаю квитанцию... точнее, мне кажется, что я её возвращаю. Но только Плуто (такой позывной у нашего Северного контроля) почему-то переспрашивает меня. Я снова отвечаю, но меня опять и опять переспрашивают. Потом внимание диспетчера переходит на другие самолёты, коих сегодня было много. Вероятно, диспетчер видя меня на радаре и видя, что иду я точно по маршруту и на правильной высоте решает, что можно от меня отстать, всё равно я должен буду доложиться минут через десять. Диспетчер успокаивается, а вот я начинаю напрягаться. Пробую переключать радио, одно, другое. И вдруг, замечаю, что второе радио... выключено. Это ещё что такое? Пробую покрутить ручку радиостанции, но она в положении «вкл»! Пока я думаю над этой вводной, верхняя радиостанция начинает угрожающе мигать. И тут я понимаю, что остаюсь без связи, а возможно вообще без энергии. Я немедленно разворачиваюсь и ложусь на обратный курс, быстро занимая предписанные мне 1500'. Проверяю положение всех тубмлеров, переключателей и автоматов защиты сети. Всё, что должно быть включено, работает, даже заряд батареи, и тот идёт. Всё, что должно быть выключено — выключено... Тем не менее, похоже, я действительно потерял электричество. Та-ак, жизнь становится заметно интереснее. И как бы в ответ на эти мысли выдаёт ошибку и гаснет транспондер, подозрительно быстро истратив свою жалкую встроенную батарейку. А транспондер, братцы, штука важная. Это передатчик, транслирующий сигнал на заданной частоте, по которому диспетчер видит моё местоположение, высоту и ещё несколько важных параметров. Теперь я уже в совсем «интересном» положении: самолёт, который перестал отвечать на вызовы диспетчера, поменявший курс и выключивший транспондер. А я напоминаю, у нас тут война на севере, буквально в 50 км. от Хайфы. Иранские дроны шныряют. Ставлю себя на место диспетчера и думаю о том, когда по такому как я могут активировать перехват. Достаю из рюкзака собственную, резервную, как раз на такие случаи приобретённую портативную радиостанцию. Выставляю частоту Плуто. Куда там! Я-то их отлично слышу, но вот с маленьким портативным устройством докричаться до сидящего на другом конце страны диспетчера мне не под силу. Зато, я снова слышу окружающий мир. Немедленно, в первую же паузу выдаю в эфир своё местоположение и высоту, а также, что я возвращаюсь в Хайфу без радио. Повторяю всё дважды согласно процедуре blind transmission, которой принял решение следовать в сложившейся ситуации. Одновременно пытаюсь вызвать Хайфу, но она тоже ещё слишком далеко. Возвращаюсь на частоту Плуто и как хромая утка ползу в сторону Хайфы. Жестами показываю пассажирам, что мы не можем слышать друг друга, они понимающе кивают и продолжают наслаждаться видами и фотографировать. Время от времени я пробую докричаться до Хайфы, но сразу вновь возвращаюсь к Плуто: важно слышать мир вокруг. Мотор работает отлично, всё в зелёном секторе, он, по счастью, не зависит от электросети на борту. Я пытаюсь найти телефон вышки нашего хайфского аэропорта, но его в досягаемости нет, а ковыряться в бумагах в такой ситуации, когда в одной руке самолёт, в другой портативное радио не слишком удобно. Что ж, позвонить по телефону не получится. Принимаю окончательное решение добираться домой в нынешнем «формате».
И тут слышу: на частоте самолёт, который находится над самой южной точкой Хайфы, то есть, прямо с моей стороны, минутах в пяти по курсу! Просит разрешение сделать пару орбит и вернуться к себе в Герцлию. Как только выдаётся пауза, я вызываю этот борт, спрашиваю, слышит ли он меня. И — бинго! Он меня слышит! Объясняю свою ситуацию, прошу передать Плуто кто я, что у меня случилось и каковы мои планы на ближайшее будущее. И так как их переговоры с Плуто я слышу прекрасно, я понимаю, что Плуто даёт мне зелёный свет и сейчас же сообщит обо мне Хайфе. Всё, «добби свободен», можно смело продолжать следовать своему плану! Благодарю тот счастливый для меня самолёт, в ответ слышу «удачи, друг!» Лётное братство...
Подлетаю к Хайфе. На этот раз моего маломощного передатчика достаточно для связи. Я ещё раз объясняю вышке ситуацию. Голос диспетчера становится бесконечно успокаивающим, чётким и поизносящим слова нарочито разборчиво. Мне это особо не нужно, я и так спокоен и хладнокровен, да и самолёт летит нормально. Но у диспетчера свои процедуры.
Диспетчер интересуется, потерял ли я только связь или вообще всё электричество. Понимаю, что вопрос этот задан для того, чтобы понять как я буду садиться. Я отвечаю, что скорее всего, я без электричества, но покуда я лечу над водой, проверять ничего не буду. Вот как окажусь в зоне круга, над сушей, когда полоса под боком, тогда и буду экспериментировать.
Вхожу в круг. Пробую выпустить закрылки. Они не реагируют не переключатель. Сообщаю диспетчеру «радостную» новость, что всё-таки я без электричества. Садиться буду без закрылков. Диспетчер отвечает, что принял, что открывает запись для аварийной ситуации. Сразу даёт разрешение на посадку, сказав, что погоду сообщит дополнительно когда я буду на прямой, но отвечать ему мне не нужно, моё дело только посадить птичку. Я отвечаю, что принял и спокойно «рулю» к полосе.
На предпосадочной прямой полуденный рваный ветер начинает трепать меня, но я и в обычные-то времена на такое не покупаюсь, а уж сейчас и подавно. Самолёт летит на идеально выдерживаемой скорости в 65 узлов, скользя вниз точно по рассчитанной мною траектории. Садимся нормально. Запрашиваю руление на стоянку. Получаю от диспетчера разрешение рулить к перрону. Заодно, он сообщает, что за мной едет «иллюминация», и чтобы я не беспокоился по этому поводу. Я освобождаю полосу влево, по рулёжке Альфа и вижу следом за нами нечто очень похожее на рекламный ролик «праздник к нам приходит»: вереница сверкающих всеми фарами и мигалками машин: пожарные, скорые, аэропортовские службы... встречают по первой категории, одним словом. Я машу рукой привлекая внимание пассажиров и показываю им за окно. Тут у них делаются круглые глаза, и, кажется, до них и начинает доходить, что полёт получился... несколько странный. Я улыбаюсь: свою-то работу я уже закончил на пятёрку с минусом (всё номера телефонов должны быть под рукой!).
Паркуемся. Я выхожу из самолёта. Пожарный обходит птичку по кругу, спрашивает, не было ли какого дыма или чего другого в этом роде. Благодарю его, отвечаю, что всё нормально, проблемы были только с электричеством, которое всё вытекло. Спрашивает пассажиров, как они себя чувствуют. Они удивлённо отвечают, что им вообще всё норм, только полетали меньше чем рассчитывали, но зато, виды были о-о-о!
Ну а дальше бумажная волокита: туда позвони, этим отчёт напиши, подтверждение отправь тому... Первый раз в жизни я воспользовался красными страничками бортжурнала: «пилот Виталий Басенок, неисправность: отказ электросистемы в полёте». И пускай теперь техники разбираются, куда там «кулоны подевались». А я... я поеду домой. Очень есть хочется. А завтра ещё Рафаэлькин день рождения в третий раз вместе с его друганами отмечать.
Сидим с друзьями в самолёте. Полные желания слетать часовой маршрутик: облететь морем электростанцию Хадеры и через городок (и пункт обязательного доклада по совместительству) с красивым именем Ольга вернуться назад в Хайфу. Так вот, сидим мы в самолёте. Я запрашиваю разрешение на запуск... и не получаю его. Звоню прямо из самолёта в Центральную диспетчерскую, там отвечают совершенно по-израильски: у нас система того, рухнула, пока не поднимем, в воздух на маршрут тоже никто не поднимется.
А тут ещё звонок из офиса школы. Я скинул ежегодный внутренний тест на вацап (раз в год школа хочет, чтобы её пилоты делали ни к чему особо не обязывающий тестик, чья основная задача заставить пилота повспоминать самую базовую информацию о самолёте и правилах полётов), а в нём обнаружилась пара ошибок. Без 100% правильных ответов теста лететь тоже нельзя. Так и так получается, что надо ждать. Ну, вылезаем, идём в домик нашей школы. Я быстро закрываю вопрос с тестом, тут на моей портативной радиостанции слышу, в Центральной раскочегалирили свои компьютеры, нашли все накопленные планы и одобряют их. Я зову друзей-пассажиров во второй раз пройти в терминал, выйти на лётное поле и таки пожужжать немного.
Снова запрашиваю запуск, получаю одобрение и радостно завожу птичку. Чеки, проверки... всё как всегда, всё в норме.
И вот мы на маршруте. Покидаю зону аэропорта Хайфы, Северный контроль даёт мне высоту и точку следующего доклада. Я возвращаю квитанцию... точнее, мне кажется, что я её возвращаю. Но только Плуто (такой позывной у нашего Северного контроля) почему-то переспрашивает меня. Я снова отвечаю, но меня опять и опять переспрашивают. Потом внимание диспетчера переходит на другие самолёты, коих сегодня было много. Вероятно, диспетчер видя меня на радаре и видя, что иду я точно по маршруту и на правильной высоте решает, что можно от меня отстать, всё равно я должен буду доложиться минут через десять. Диспетчер успокаивается, а вот я начинаю напрягаться. Пробую переключать радио, одно, другое. И вдруг, замечаю, что второе радио... выключено. Это ещё что такое? Пробую покрутить ручку радиостанции, но она в положении «вкл»! Пока я думаю над этой вводной, верхняя радиостанция начинает угрожающе мигать. И тут я понимаю, что остаюсь без связи, а возможно вообще без энергии. Я немедленно разворачиваюсь и ложусь на обратный курс, быстро занимая предписанные мне 1500'. Проверяю положение всех тубмлеров, переключателей и автоматов защиты сети. Всё, что должно быть включено, работает, даже заряд батареи, и тот идёт. Всё, что должно быть выключено — выключено... Тем не менее, похоже, я действительно потерял электричество. Та-ак, жизнь становится заметно интереснее. И как бы в ответ на эти мысли выдаёт ошибку и гаснет транспондер, подозрительно быстро истратив свою жалкую встроенную батарейку. А транспондер, братцы, штука важная. Это передатчик, транслирующий сигнал на заданной частоте, по которому диспетчер видит моё местоположение, высоту и ещё несколько важных параметров. Теперь я уже в совсем «интересном» положении: самолёт, который перестал отвечать на вызовы диспетчера, поменявший курс и выключивший транспондер. А я напоминаю, у нас тут война на севере, буквально в 50 км. от Хайфы. Иранские дроны шныряют. Ставлю себя на место диспетчера и думаю о том, когда по такому как я могут активировать перехват. Достаю из рюкзака собственную, резервную, как раз на такие случаи приобретённую портативную радиостанцию. Выставляю частоту Плуто. Куда там! Я-то их отлично слышу, но вот с маленьким портативным устройством докричаться до сидящего на другом конце страны диспетчера мне не под силу. Зато, я снова слышу окружающий мир. Немедленно, в первую же паузу выдаю в эфир своё местоположение и высоту, а также, что я возвращаюсь в Хайфу без радио. Повторяю всё дважды согласно процедуре blind transmission, которой принял решение следовать в сложившейся ситуации. Одновременно пытаюсь вызвать Хайфу, но она тоже ещё слишком далеко. Возвращаюсь на частоту Плуто и как хромая утка ползу в сторону Хайфы. Жестами показываю пассажирам, что мы не можем слышать друг друга, они понимающе кивают и продолжают наслаждаться видами и фотографировать. Время от времени я пробую докричаться до Хайфы, но сразу вновь возвращаюсь к Плуто: важно слышать мир вокруг. Мотор работает отлично, всё в зелёном секторе, он, по счастью, не зависит от электросети на борту. Я пытаюсь найти телефон вышки нашего хайфского аэропорта, но его в досягаемости нет, а ковыряться в бумагах в такой ситуации, когда в одной руке самолёт, в другой портативное радио не слишком удобно. Что ж, позвонить по телефону не получится. Принимаю окончательное решение добираться домой в нынешнем «формате».
И тут слышу: на частоте самолёт, который находится над самой южной точкой Хайфы, то есть, прямо с моей стороны, минутах в пяти по курсу! Просит разрешение сделать пару орбит и вернуться к себе в Герцлию. Как только выдаётся пауза, я вызываю этот борт, спрашиваю, слышит ли он меня. И — бинго! Он меня слышит! Объясняю свою ситуацию, прошу передать Плуто кто я, что у меня случилось и каковы мои планы на ближайшее будущее. И так как их переговоры с Плуто я слышу прекрасно, я понимаю, что Плуто даёт мне зелёный свет и сейчас же сообщит обо мне Хайфе. Всё, «добби свободен», можно смело продолжать следовать своему плану! Благодарю тот счастливый для меня самолёт, в ответ слышу «удачи, друг!» Лётное братство...
Подлетаю к Хайфе. На этот раз моего маломощного передатчика достаточно для связи. Я ещё раз объясняю вышке ситуацию. Голос диспетчера становится бесконечно успокаивающим, чётким и поизносящим слова нарочито разборчиво. Мне это особо не нужно, я и так спокоен и хладнокровен, да и самолёт летит нормально. Но у диспетчера свои процедуры.
Диспетчер интересуется, потерял ли я только связь или вообще всё электричество. Понимаю, что вопрос этот задан для того, чтобы понять как я буду садиться. Я отвечаю, что скорее всего, я без электричества, но покуда я лечу над водой, проверять ничего не буду. Вот как окажусь в зоне круга, над сушей, когда полоса под боком, тогда и буду экспериментировать.
Вхожу в круг. Пробую выпустить закрылки. Они не реагируют не переключатель. Сообщаю диспетчеру «радостную» новость, что всё-таки я без электричества. Садиться буду без закрылков. Диспетчер отвечает, что принял, что открывает запись для аварийной ситуации. Сразу даёт разрешение на посадку, сказав, что погоду сообщит дополнительно когда я буду на прямой, но отвечать ему мне не нужно, моё дело только посадить птичку. Я отвечаю, что принял и спокойно «рулю» к полосе.
На предпосадочной прямой полуденный рваный ветер начинает трепать меня, но я и в обычные-то времена на такое не покупаюсь, а уж сейчас и подавно. Самолёт летит на идеально выдерживаемой скорости в 65 узлов, скользя вниз точно по рассчитанной мною траектории. Садимся нормально. Запрашиваю руление на стоянку. Получаю от диспетчера разрешение рулить к перрону. Заодно, он сообщает, что за мной едет «иллюминация», и чтобы я не беспокоился по этому поводу. Я освобождаю полосу влево, по рулёжке Альфа и вижу следом за нами нечто очень похожее на рекламный ролик «праздник к нам приходит»: вереница сверкающих всеми фарами и мигалками машин: пожарные, скорые, аэропортовские службы... встречают по первой категории, одним словом. Я машу рукой привлекая внимание пассажиров и показываю им за окно. Тут у них делаются круглые глаза, и, кажется, до них и начинает доходить, что полёт получился... несколько странный. Я улыбаюсь: свою-то работу я уже закончил на пятёрку с минусом (всё номера телефонов должны быть под рукой!).
Паркуемся. Я выхожу из самолёта. Пожарный обходит птичку по кругу, спрашивает, не было ли какого дыма или чего другого в этом роде. Благодарю его, отвечаю, что всё нормально, проблемы были только с электричеством, которое всё вытекло. Спрашивает пассажиров, как они себя чувствуют. Они удивлённо отвечают, что им вообще всё норм, только полетали меньше чем рассчитывали, но зато, виды были о-о-о!
Ну а дальше бумажная волокита: туда позвони, этим отчёт напиши, подтверждение отправь тому... Первый раз в жизни я воспользовался красными страничками бортжурнала: «пилот Виталий Басенок, неисправность: отказ электросистемы в полёте». И пускай теперь техники разбираются, куда там «кулоны подевались». А я... я поеду домой. Очень есть хочется. А завтра ещё Рафаэлькин день рождения в третий раз вместе с его друганами отмечать.
Последнее редактирование:
Akeon
On my way to Airliner Career
- Откуда
- Израиль, Хайфа (חיפה)
Вчера в очередной раз (уже да, можно говорить «в очередной» 🙂) перегонял самолёт из Хайфы в Герцлию. Никто не изъявил желания составить мне компанию, что вполне объяснимо: сорваться в будний день, когда решение надо принять накануне вечером... А я поймал себя на мысли, что вообще не помню уже, когда в последний раз сидел в самолёте один. Я безумно люблю летать с людьми, для меня это как на сцене выступать: я обожаю рассказывать о самолётах, обожаю знакомить со своим миром тех, кому он интересен. Я в такие моменты чувствую себя немножко Дедом Морозом с мешком, полным подарков для каждого. Но иногда нужно время, чтобы побыть одному. И вчера мне выпало как раз такое время. Снова закинул велосипед на «диванчик» за пилотским креслом, всё подготовил, проверил и полетел.
Кстати, это был тот самый самолёт, на котором у меня давеча упала электросистема. Техник всё починил, подписал самолёт на единоразовый перегон до основной ремонтной базы. На этот раз всё было в порядке. Можете себе представить насколько внимательно я отнёсся к проверке именно электросистемы ))). Прошёлся по каждому выключателю, глядя на реакцию вольтметра. Но и остальное не забыл, разумеется. Такие случаи, на самом деле, хорошо помогают встряхнуться. Становишься ещё более внимательным, в Руководство самолёта вечером лишний раз заглядываешь. Полистать, повспоминать процедуры и цифры...
Но, как я сказал, самолёт был в полном порядке. И вот я один в утреннем израильском небе. Удаляюсь от пылающего войной севера на юг, в центр. Видимость идеальная, только начинающие зарождаться кучевые облака проплывают значительно выше меня, а облака верхнего яруса так и вообще кажутся отсюда неподвижными. Самолёт управляется даже не лёгким движением рулей, а изменением положения тела. Отодвигаю кресло чуть назад, и самолётик начинает немного забирать вверх: центровка уехала. Сам подшучиваю над собой, мол, отрастил себе, уже одной только задницей управляю самолётом.
Подо мной просыпающаяся земля. Дороги лениво наполняются машинами, справа поезд-бодрячок силится опередить меня, добравшись до Герцлии раньше нас с птичкой. Но «красной сосиске», как называют такие поезда Элад с Рафаэлем, это не удаётся, и поезд устало отдуваясь останавливается в Хадере, чтобы немного отдышаться. Я сверху мысленно желаю ему счастливого пути и продолжаю свой спокойный полёт.
Постепенно эфир наполняется докладами и переговорами. Пилоты — ранние пташки. Слушаю частоту Герцлии, а там уже толкотня. Первый раз в жизни я прилетаю настолько рано, что застаю заход с моря. Я с этого курса в Герцлии не садился ни разу, так что достаю карту, чтобы ещё раз пробежаться глазами по ориентирам: пролететь над большой треугольной развязкой, над вторым шоссе начать разворот влево (здесь уже наступит время гасить скорость и вываливать закрылки) и начать аккуратно подкрадываться к полосе. На деле всё оказывается совершенно несложно. Просто смотрю, что делают и куда летят самолёты передо мной и повторяю их манёвры.
Подо мной дома с красными крышами, они накреняются, и поворачиваются, как будто кто-то руками вертит громадный часовой циферблат, и впереди по курсу возникает полоса со стоянками самолётов прямо в торце. Успеваю даже заметить, что одна из подходящих мне стоянок свободна. Наконец, все дома, шоссе и аэродромная инфраструктура остаются позади, а края полосы расходятся к стороны, будто руки друга, зовущего в приветственные объятья. Раздаётся характерный свист системы предупреждения о сваливании и колёса касаются чёрного асфальта.
Время одиночества заканчивается, нужно снова погружаться в обычную жизнь земного человека. Но вдохновения от этих сорока минут хватит ещё надолго. Я улыбаюсь, крепко швартую самолёт и достаю из кабины велосипед...
Кстати, это был тот самый самолёт, на котором у меня давеча упала электросистема. Техник всё починил, подписал самолёт на единоразовый перегон до основной ремонтной базы. На этот раз всё было в порядке. Можете себе представить насколько внимательно я отнёсся к проверке именно электросистемы ))). Прошёлся по каждому выключателю, глядя на реакцию вольтметра. Но и остальное не забыл, разумеется. Такие случаи, на самом деле, хорошо помогают встряхнуться. Становишься ещё более внимательным, в Руководство самолёта вечером лишний раз заглядываешь. Полистать, повспоминать процедуры и цифры...
Но, как я сказал, самолёт был в полном порядке. И вот я один в утреннем израильском небе. Удаляюсь от пылающего войной севера на юг, в центр. Видимость идеальная, только начинающие зарождаться кучевые облака проплывают значительно выше меня, а облака верхнего яруса так и вообще кажутся отсюда неподвижными. Самолёт управляется даже не лёгким движением рулей, а изменением положения тела. Отодвигаю кресло чуть назад, и самолётик начинает немного забирать вверх: центровка уехала. Сам подшучиваю над собой, мол, отрастил себе, уже одной только задницей управляю самолётом.
Подо мной просыпающаяся земля. Дороги лениво наполняются машинами, справа поезд-бодрячок силится опередить меня, добравшись до Герцлии раньше нас с птичкой. Но «красной сосиске», как называют такие поезда Элад с Рафаэлем, это не удаётся, и поезд устало отдуваясь останавливается в Хадере, чтобы немного отдышаться. Я сверху мысленно желаю ему счастливого пути и продолжаю свой спокойный полёт.
Постепенно эфир наполняется докладами и переговорами. Пилоты — ранние пташки. Слушаю частоту Герцлии, а там уже толкотня. Первый раз в жизни я прилетаю настолько рано, что застаю заход с моря. Я с этого курса в Герцлии не садился ни разу, так что достаю карту, чтобы ещё раз пробежаться глазами по ориентирам: пролететь над большой треугольной развязкой, над вторым шоссе начать разворот влево (здесь уже наступит время гасить скорость и вываливать закрылки) и начать аккуратно подкрадываться к полосе. На деле всё оказывается совершенно несложно. Просто смотрю, что делают и куда летят самолёты передо мной и повторяю их манёвры.
Подо мной дома с красными крышами, они накреняются, и поворачиваются, как будто кто-то руками вертит громадный часовой циферблат, и впереди по курсу возникает полоса со стоянками самолётов прямо в торце. Успеваю даже заметить, что одна из подходящих мне стоянок свободна. Наконец, все дома, шоссе и аэродромная инфраструктура остаются позади, а края полосы расходятся к стороны, будто руки друга, зовущего в приветственные объятья. Раздаётся характерный свист системы предупреждения о сваливании и колёса касаются чёрного асфальта.
Время одиночества заканчивается, нужно снова погружаться в обычную жизнь земного человека. Но вдохновения от этих сорока минут хватит ещё надолго. Я улыбаюсь, крепко швартую самолёт и достаю из кабины велосипед...
Последнее редактирование:
