Глядя на фото понятно,что самолёт садился явно в никуда,и то что никто не пострадал,это не только мастерство пилотов,а ещё и очень большое везение.
При посадке в никуда, надеясь на везение, два прохода над полосой не делают.
Тут трезвый расчёт и хорошая подготовка экипажа!
Это какой расчет для посадки на пересеченную местность можно сделать?И где готовят пилотов для таких посадок?Вы наверное пошутили!
Посадка производилась не на пересечённую местность, а путь и на плохую, маленькую, но полосу. Потом, я обращал Ваше внимание, что по сообщению, экипаж сделал два прохода над полосой, сев с третьего раза.
Полагаю, так как связи не было, экипаж выбирал с каким курсом лучше садиться и на каких режимах.
В нормальной ситуации, зона приземления 150 – 600 метров. В данном случае, при отказе механизации, садиться надо было на торец, а, промазав, можно было сесть до полосы, поэтому необходимо было убедиться в наличии концевой полосы безопасности и её состоянии.
Так как они наверняка знали, что выкатится, то надо было определиться куда предстоит выкатываться. Одно дело в сосенки, другое дело, как в известной катастрофе, в гаражи.
При посадке на пересечённую местность алгоритм действий, при условии, что двигатели ещё работают, тот же. То есть, куда плюхнутся, и в какую сторону лучше запахаться.
Не знаю, что у экипажа было на уме, но я бы действовал похожим образом.
Некоторый опыт посадок на официально закрытую полосу есть.
Необходимо было вывезти человека, которому требовалась срочная медицинская помощь. Полоса, половина бетон, половина металл, который от старости вставал дыбом. Диспетчер посадку не разрешил, правда и не запретил, сказав, на ваше усмотрение.
Конечно, мой случай не идёт ни в какое сравнение с данным происшествием. Самолёт -Ан-26, исправен, на борту нет пассажиров, только груз, экипаж ЗА. То есть уровень ответственности несопоставим.
Приходилось и в овраге побывать /на Ан-2/, и в кукурузе /на Ил-18/.
На Ил-18, слава Богу, в отпуске, пассажиром. Прерванный взлёт, укатились в кукурузу, колёса в лохмотья. Пожарная машина прибыла через СОРОК минут. Специально засекал время, как будут работать аварийные службы. А когда, на присланных за нами автобусах, мы подъезжали к аэропорту, то нам на встречу ехал трап. Спускались по стремянке. Надувного трапа не было. Вот такая спасательная операция.
И где готовят пилотов для таких посадок?
Специально, я полагаю, что в школе лётчиков испытателей.
Правда, наверняка не знаю, как говорил незабвенный Чапаев, мы академиев не проходили, мы их не закончили. Академией для нас был Норильск, где я и мои друзья летали.
Ершов Василий Васильевич, в своих рекомендациях пилотам пишет:
Выполнение полетов в а/п Норильск предполагает проведение более тщательной подготовки к полету и учету ряда факторов:
• зависимость прохождения циклонов от близко расположенных гор Путорана;
• обязательный анализ факторов, определяющих значения видимости и ВНГО;
• сильный боковой ветер;
• пониженные значения вертикальной и горизонтальной видимости, равные или близкие к предельным значениям минимума погоды;
• особенности визуального восприятия зоны приземления (ухудшенная видимость осевой линии ВПП, поверхности бетона);
• постоянные пониженные значения коэффициентов сцепления из-за неудовлетворительной очистки ВПП, в части удаления снега, льда и изморози со всей поверхности ВПП;
• сложная вертикальная конфигурация ВПП.
Ну а серьёзно, если Вы считаете себя ЛЁТЧИКОМ, а не извозчиком, то у Вас должно присутствовать ЧЕСТОЛЮБИЕ и КУРАЖ. То есть чувство – Я МОГУ! Это не значит, что могу пилотировать с нарушениями. Нарушать много ума не надо, одна дурь!
Технику пилотирования оценивают как в школе, выставляя оценки. 5, 4, 3, единицу по моему ставят только покойникам. Существует разброс параметров, в которые надо уложиться, чтобы получить соответствующую оценку. Я уже писал, полоса приземления 150 – 600 метров. Поставьте себе задачу садиться, к примеру, у второго знака. Не у первого! Так как в случае недолёта, будет посадка до знака, а это НАРУШЕНИЕ! И вот когда из ста посадок, Вы сто посадок совершите в точку, которую задумали, да с минимально разрешённой скоростью, да с перегрузкой в районе единицы, при этом, не дёргая “Руды” туда – сюда, вот тогда можно сказать что Вы чему-то научились. И этому Вас никто, кроме Вас самих не научит.
Зато после такой практики Вы сможете летать, не напрягаясь в простой обстановке, и прилагая некоторые усилия в сложной. А вот аварийная ситуация, или близкая к ней, это другая песня. Любое руководство пишется в расчёте на среднего лётчика, поэтому существует некий запас параметров, который в случае ошибки пилота не приведёт к катастрофе, и который опытный лётчик в аварийной ситуации может использовать. Этот запас очень маленький, и если превысить его, то тебя уже не спасёт никакой опыт. А вот подобный опыт надо нарабатывать под руководством тех, кто этот путь уже прошёл. Нам было легче. Мы эту школу начинали проходить ещё вторыми пилотами. А затем учили своих вторых. После одной посадки площадку, на Ан-26, ночью на бреющем, мой второй сказал: “А нас так не учили”. Ну что же, теперь будем учиться. Помниться, когда мы садились на полоску в 700 – 800 метров чистого льда, в районе полюса, у которой вместо концевых полос безопасности были торосы, то специально нас никто не тренировал. Считалось, мы должны быть подготовлены к полётам в любых условиях. Правда вся лётная документация, которая должна храниться несколько лет, после экспедиции уничтожалась.
ВЫ, НАВЕРНОЕ, ПОШУТИЛИ!
В одну из экспедиций на Северный полюс наш Ан-12 не успел затормозить и врезался в конце пробега в торосы. Штурман, мой друг Борис Антоненко, погиб! Бориса похоронили, а самолёт списали и, взорвав под ним лёд, утопили в океане. Вот такие шутки.