И тут сигнал о температуре воды наконец-то дошел от кожных рецепторов до моего мозга. Она была просто ледяной! Годы занятий аквабайком приучили меня не бояться холодной воды, но заодно научили прислушиваться к состоянию своего организма. Я оценил расстояние до берега - показалось где-то метров 150, волны почти не было. Прикинул скорость передвижения в одежде, разделил на неё расстояние, умножил на свой бараний вес, скинул на коэффициент отсутствия жировой прослойки и понял, что промедление смерти подобно. Причем в прямом смысле. Чуваки из экипажа уже залезли на вертолет и открыв одну "косынку" (открыть основные створки у них почему-то не получилось) начали выдергивать кого-то из чрева вертушки. Увидев это действо, плавающих вокруг людей и оценив процедуру покидания вертолёта из-под воды как не очень сложную, я решил, что скорее всего все вылезут. А вот задача доплыть до берега представлялась гораздо трудней и с каждой секундой вероятность её решить у меня уменьшалась. И я погрёб... И сразу оценил, что флиску-то я зазря не застегнул когда одевал. Полы её теперь болтались в воде конкретным тормозом. Грести было тяжело, а скорость при этом была смехотворной. Я попытался остановиться и застегнуться, но полы невпопад топорщились под водой, а пальцы уже начали терять чувствительность. Короче сразу как-то не получилось. Снимать её я тоже не стал, не зная где мы находимся и не придётся ли ночевать на холодном берегу. Я решил не терять время, перевернулся на спину и погрёб в таком положении. Скорость особо не возросла, зато силы уходили не так быстро и можно было видеть "поле битвы". Экипаж уже достал из вертолёта несколько человек, кто-то грёб к берегу, кто-то ещё плавал рядом с вертолётом. Я крикнул, спросив - все вылезли? Ответа не последовало, число голов на поверхности было не маленьким, но кажется чуть меньше ожидаемого. Силы уходили довольно быстро, а берег не очень-то и приближался. Метрах в десяти за мной бултыхался бортмеханик, крича что-то типа "спасите, помогите, я плавать не умею", однако двигался не намного медленнее меня. Я крикнул, чтобы он заткнулся - никто тебя спасать не будет, а воды нахлебаешься. Греби бля. Вот уже до берега десяток метров, пытаюсь нащупать дно ногой - его нет. Последний рывок, осталось метров 5, по нормальному должно быть уже по пояс, но дно всё так же не прощупывается. Твою мать! В общем ноги зацепились за землю в паре метрах от берега, не больше. Облегчённо выхожу на берег. Ноги трясутся, челюсть прыгает, всё тело бьет крупная дрожь. Ощущение дикой усталости. Я оглядываюсь - бортмех барахтается в десятке метров от берега с явным намерением утонуть на финишной прямой. Понимаю, что я его сейчас вплавь не вытащу, сил не хватит и скорее он меня утопит. Недалеко на берегу валяется длинная не очень толстая коряга. Хватаю её и тащу в воду. Коряга оказывается неожиданно тяжёлой, но тут мне на помощь приходит один из выбравшихся москвичей. Вместе мы залазим в воду по грудь и подаём корягу бортмеханику. Он делает отчаянный рывок и цепляется за дерево. Спасён! Следом плывёт командир, толкая перед собой какую-то белую коробку с вцепившейся в неё мёртвой хваткой Катей. Она громко и непрерывно истерит. Коряга опять выполняет роль спасательного буксира. Я осматриваюсь - народ потихоньку выходит на берег. Похоже не все 🙁. Недалеко сидит на корточках один из москвичей, его также бьет дрожь, в глазах слёзы, он причитает: брат, брат там остался... Потом порывается залезть обратно в воду, его конечно останавливают. Быстрый пересчёт личного состава - не хватает 5 человек, все москвичи. Я спрашиваю командира где мы находимся.- По GPS было 3800 м до лагеря в ту сторону. Я в ахуе. Это точно командир? Вертолёта? Зачем он пёрся почти на висении в этом говне, если до базы лететь почти 4 километра? Ну ладно, понятно хоть куда выбираться. Время к вечеру, через пару часов будет темно. Курящие товарищи пытаются разжечь огонь промокшими зажигалками, конечно тщетно. Командиры совещаются. После короткого совещания решают разбиться на 2 группы - наименее пострадавшие и наиболее подготовленные идут вперёд, чтобы добраться до лагеря посветлу и отправить остальным лодку. Я в совещании участия не принимаю, занят тем, что снимаю с себя мокрую одежду, чтобы выжать. Самое страшное позади, теперь по крайней мере план действий ясен и привычен. Одежда, промокшая в солёной воде, снимается с трудом, пальцы не очень-то слушаются, колотун не проходит. Напротив стоит слегка охреневший бортач Семён в одной футболке, разодранной почти надвое на спине. Выжав отдаю ему свою рубашку, сам одеваю футболку и флиску. Рядом Катя всё так же истерит. Пытаюсь её успокоить как могу, получается плохо. Москвич Гера, потерявший брата, блюёт кровью. Первая группа (все мужики) уже пошли по берегу в сторону базы. Наконец доходит черёд заняться трекером. Полёт официальный, катастрофа уже свершилась, самый подходящий момент проверить срабатывание. Беру в руки СПОТ, открываю кнопку СОС, нажимаю. Судя по миганию светодиода сигнал пошёл. Осматриваюсь. Наша группа тоже начала потихоньку выдвигаться. На поверхности моря вроде ничего не плавает. Рядом на берегу лежит та самая белая картонная коробка, обёрнутая плёнкой до состояния герметичности. Это единственный предмет, покинувший вертолёт вместе с людьми, та самая вещь, возможно благодаря которой Катюха выбралась на сушу. Коробка довольно большая. Достаю ножик, разрезаю плёнку, чтобы посмотреть содержимое. Внутри в основном картошка и лук, это нам не надо. Копаюсь дальше, нахожу палку сырокопчёной колбасы и кусок шпика. Уже удача. Пытаюсь найти хлеб, и (о чудо!), мне это удаётся. Достаю гобушку чёрного хлеба, тоже в плёнке. Думаю куда всё это запихать - в карманы понятно не полезет. Еще покопавшись в коробке достаю что-то тканевое (свёрнутый тент или нечто подобное) упакованное в сумочку, похожую на поясной кошелёк. Вытряхиваю из него тент, запихиваю в сумочку припасы - хоть и с трудом, но всё помещается. Пытаюсь повесить его через плечо, но ремешок слишком короткий. Вешаю его вокруг пояса сумкой назад, чтобы не бил по ногам при ходьбе. Ок. Наша группа рассредоточившись уже ушла метров на сто. Спортивная москвичка, с которой я разговаривал на дозаправке, рванула первой. Последним тащится Гера, понукаемый командиром. Наконец достаю фотик, чтобы снять начало эвакуации. Включаю и вижу на тёмном экране лаконичную надпись FAIL. Пипец. Мой неразлучный Casio, который снимал под водой рыбок на Гуаме, весь перегон АэроКоммандера из Лос-Анжелеса и много ещё чего интересного, умер в самый неподходящий момент... 🙁 Что ж, пора в путь...
